[Nidzigasumi]

Вот тут HerbstRegen нарисовала Исидочку младшенького и любезно разрешила мне его здесь разместить. Любуемся зайкой.

@темы: Ишида Урюу, Фанарт, G

---

[Nidzigasumi]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

)))

[Zidane Genome]

@темы: Ишида Урюу

---

[Nidzigasumi]

Рисунок Oriental Ledy, любезно сделанный к моему арту про БьяИсиду, выложенному чуть ранее. Всем любоваться! Это ж так красиво!

---

[Nidzigasumi]

А я не заметила такого

---

Обещал выложить.

[Zidane Genome]

Вроде такого арта тут ещё не было.

@темы: Ишида Урюу, Фанарт

---

[Nidzigasumi]

Автор: Jizell ([email protected]), то есть я, Nidzigasumi.
Название: "Танцующий синигами", 7 частей.
фэндом: Блич
Пейринг: Сюхей-Ичиносе/Исида
Жанр: романс, яой
Рейтинг: NC-17
Предупреждение: Ичиносе Маки у меня тут жив (я его фанат, уж извините. Все помнят этого красивого парня?)
Правовая оговорка: герои принадлежат автору аниме "Блич", я просто немного позабавилась.
Примечание: Дык вот, Ичиносе у меня жив, служит в клане Сихоин (его спасла Йоруичи), в предыдущем рассказе он становится любовником Сюхея.

7 часть

Часть седьмая. Исида Урюю

- Сюхей! – запыхавшийся от бега Иккаку схватил его за плечо, - ух, хорошо, что я тебя нашел!
Лейтенант обернулся и заинтересованно посмотрел на него.
- Выручи, Сюхей, ты нам нужен, - сбивчиво продолжал тот, - только быстрее, я все по дороге расскажу.
- Пить не пойду, сразу говорю! – уверенно ответил лейтенант, - у меня свидание сегодня!
Мадараме отрицательно покачал головой.
- Нет не пить. Хуже, - он пытался отдышаться, - там такое! Ты не поверишь…

* * *

Два часа назад в их казарме появился Ренджи, умоляя пристроить на ночь Ичиго с Исидой.
«Остальные у меня… да я бы и этих взял к себе, - клялся Абарай, прижимая ладони к груди, - но если капитан с утра увидит Куросаки – я труп!»
На вопрос, как они оказались на территории Сейрейтея, парни ответили, что они прибыли по приглашению принцессы Луритиё, которая все-таки сумела организовать футбольный матч, и собрала на него весь «бомонд» Каракуры. Клан Касуми-Одзи предоставил им частный портал для входа, который снова будет открыт для них завтра утром.
- Ты не представляешь, Сюхей, что там творится! – рассказывал Иккаку по дороге, хватаясь за голову, - ну Абарай нашел, кому сироток доверить!
- То есть? – поинтересовался лейтенант, начиная подозревать неладное.
Поначалу все было вполне прилично. Офицеры предложили им ужин, после чего немного поиграли в го, а парни делились впечатлениями от футбола.
- Ничего не предвещало гребаной беды, - с чувством рассказывал Иккаку, - но через час появился Кира.
«Ух ты, какие гости у вас!»
Сдержанно улыбаясь, он выставил на стол несколько мерок сакэ.
- Этого ни в коем случае нельзя было допускать, Сюхей! – сожалел Иккаку, - но теперь уже все равно поздно.
Еще через час глаза Юмичики уже азартно блестели, и он предложил играть на желание. Подвыпившая компания подхватила идею на «ура».
- Ты представляешь, лейтенант, я бегал по плацу с Куросаки на плечах! – возмущался Мадараме.
- Поделом тебе, - буркнул себе под нос трезвый, а потому не разделяющий его энтузиазма, Сюхей., - от меня-то что нужно?
Иккаку остановился и схватил его за плечи, разворачивая к себе.
- Пара нужна, - выдохнул Мадараме, - Юми-тян разошелся не на шутку, и эти чокнутые сели играть в кости.
Глаза лейтенанта на секунду расширились от изумления, но он тут же пришел в себя и отвел руки офицера, поворачиваясь, чтобы идти к себе.
- Э, нет, Иккаку, не впутывай меня в это, - Сюхей отрицательно покачал головой и зашагал в обратном направлении, - я же сказал - у меня свидание.
Что означало выражение «играть в кости», лейтенант прекрасно знал. Выигравшие делили между собой проигравших, и получали их в распоряжении на всю ночь. Право победителя свято охранялось многолетними офицерскими традициями, поэтому отказ проигравших подчиняться навсегда порочил их честь. Одним словом, тот, кто вступал в эту игру, должен был быть готов ко всему.
- Сюхей, постой, - догнал его Мадараме, - ты ничем не рискуешь!
Лейтенант остановился и недовольно посмотрел на него.
- Я тебе клянусь, - пообещал ему офицер, уверенно жестикулируя, - что выиграю, выберу тебя и отпущу. Идет?
Хисаги раздраженно вздохнул и выругался.
- Ты же должен понимать, Иккаку, - сказал он, глядя на офицера, - если что-то пойдет не так, мне не отвертеться.
- Соглашайся, Сюхей, - настаивал тот, - ты же знаешь, у них против меня шансов нет.
- Ну да… - подтвердил лейтенант, не понаслышке знающий его талант игрока, - нет, Иккаку, все равно не могу, извини.
Мадараме снова схватил его за плечи.
- Сюхей, умоляю, пощади, - просил он его, - ты же знаешь, на какие истерики способен пьяный Юми-тян! Если я вернусь один…ох, - он отвернулся, выпуская лейтенанта из рук, - я даже думать об этом не хочу…
Довод сработал. Постояв и немного подумав, лейтенант все же согласился.
- Ладно, пойдем, - сказал он, - только ненадолго.

* * *
- Как вас вообще угораздило-то? – недовольно ворчал Сюхей себе под нос, разжимая ладони и высыпая кости на доску.
- Пара! – воскликнул Юмичика, не обращая внимания на его вопрос, и записал результат, – Иккаку, теперь ты.
Офицер сгреб кости в ладонь.
- Это была идея Киры, - ответил он, оскаливаясь и показывая на того пальцем, - известного в Готее развратника!
Кира смущенно обвел взглядом компанию.
- Вообще-то я пошутил, - сказал он, теперь уже искоса глядя на Айясегаву, - но некоторые с таким восторгом поддержали, - он развел руками и еле заметно улыбнулся, - что мне ничего не оставалось делать.
- Изуру, не смотри на меня так, - мило возмутился Юмичика, прикладывая палец к подбородку, - ты подрываешь мою репутацию перед молодежью.
- Сет! – сказал Иккаку, - давай ты, Исида.
Квинси тоже выкинул сет, но с большим количеством очков.
- Вы с ним идете вровень, Иккаку, - сказал Юмичика, подсчитывая результат, - осторожнее, он тебя обставит.
Мадараме посмотрел на Сюхея. Тот тяжело покачал головой и незаметно погрозил ему кулаком.
- Сосредоточились! – деловито произнес Юмичика, - идем по последнему кругу, - он заглянул в свои записи, - Куросаки и Кира, вас спасет только крупное везение.
Кира кинул кости. Выпала пара.
Лейтенант уныло вздохнул.
- Не спасло, - произнес он, выходя из круга и усаживаясь возле стены.
Следующим кости кидал Айясегава.
- Две пары, - прокомментировал он, записывая очки, - давай, Куросаки.
Ичиго выкинул сет.
- Это не крупное везение, - промурлыкал Юмичика, глядя в записи, - можешь сесть поближе к Изуру, вы теперь товарищи по несчастью.
Куросаки отполз к стене и сел возле Киры. Они вздохнули и грустно переглянулись.
Сюхею не выпало ничего, поэтому он тоже отодвинулся от доски и уселся подальше, мрачно глядя на Мадараме.
- Каре! – воскликнул Иккаку, победно глядя на Хисаги.
«Ну что, успокоился?»
Сюхей облегченно вздохнул. Теперь перебить его результат мог только Исида, что было почти невозможно.
Квинси сжимал кости в ладони, все еще не решаясь бросить. Победителю предоставлялось право первого выбора, поэтому этот бросок был решающим.
- Исида, не тяни, - поторапливал его Куросаки, - тебе все равно не выиграть.
- Хм, ну как сказать, - задумавшись о чем-то своем, произнес квинси, глядя на доску.
Через несколько секунд он метнул кости.
Все, кто в этот момент следили за полем, не поверили своим глазам. Примерно с полминуты в казарме царила тишина.
Заинтересованные Кира и Куросаки тоже подвинулись ближе к доске, чтобы воочию увидеть результат.
- Можете не сомневаться, это фулл-хаус, Мадараме-сан, - спокойно уверил ошарашенного офицера Исида.
Юмичика изящно потер подбородок.
- М-да… - произнес он, - это фулл-хаус, Иккаку.
- Твою мать, Иккаку, - раздраженно выругался Сюхей.
Он сидел в углу мрачнее тучи, но все-таки надеялся, что Исида остановит свой выбор на ком-то другом.
Мадараме осторожно перевел взгляд на Хисаги. Нет, тот ему не простит.
Квинси с самым невозмутимым видом приглядывался к проигравшим, не обращая внимание на застывшие в изумлении лица.
- А что вы так удивляетесь? – снисходительно спросил он, - я, между прочим, единственный среди вас, кто не пил.
В последних словах прозвучал оттенок укоризны.
- Ты подумай, какой правильный! – тут же возмутился Куросаки, - странно, что ты вообще сел играть!
После этих слов квинси вытянулся и поправил очки отточенным движением указательного пальца.
- Я, в отличие от тебя, - назидательно произнес он, - сел играть совершенно обдуманно, - он поставил акцент на последнем слове, - и с полным пониманием того, что я делаю.
Офицеры молча переглянулись между собой и, словно сговорившись, заинтересованно посмотрели на Исиду.
- А я что, не понимаю, по-твоему? – взбеленился Ичиго и подался к нему.
- Если бы ты понимал, - спокойно продолжал Исида, не обращая внимания на его негодование, - ты бы уже знал, с кем сегодня останешься, - он обвел взглядом офицеров, - вот я, например, это знаю.
- Тьфу ты… - раздраженно произнес Куросаки, махнув рукой, и снова подвинулся к Кире.
Иккаку хмыкнул, отводя взгляд от квинси, и покачал головой.
- Ну что ж, - загадочно произнес Юмичика, скашивая красивые глаза то на одного, то на другого игрока, - наступает самый интересный момент.
Кира обреченно закатил глаза.
Куросаки покраснел.
Сюхей закусил губы, нервно глядя в сторону.
- Выбирай, Исида, - подвел итог Айясегава, улыбаясь, - я прямо теряюсь в догадках, кто бы это мог быть?
Квинси вздохнул, собираясь с духом.
- Хорошо, - произнес он, глядя в пол, и слегка порозовел, - сейчас…
Снова наступила тишина.
- Да быстрей ты, - нервно торопил его Ичиго, - всего и делов-то – одно имя назвать!
- Не мешай мне, - сдержанно одернул его квинси.
Офицеры, кроме Хисаги, уже улыбались и подмигивали друг другу.
- Кого ты хочешь? – певучим голосом произнес Юмичика, кокетливо подвигаясь к нему, - покажи пальчиком.
После этой фразы Иккаку, который и до этого еле сдерживал смех, уже откровенно заржал и повалился на футон.
- Сюхея, – отчетливо объявил приговор Исида, мгновенно прервав тем самым его хохот.
Лейтенант девятого отряда вздрогнул и перевел взгляд на Мадараме.
Тот только округлил глаза, в панике глядя на него.
- Иккаку… ты…как бы это тебе сказать… - сдавленно вымучивал Сюхей, морщась, но все же стараясь оставаться в рамках приличия, - прости, Исида, дело не в тебе. А вот в этом мудаке! – он указал на него пальцем.
Мадараме, вяло поднимаясь с футона, смотрел на него с состраданием и виновато пожимал плечами.
- Ерунда, - базжалостно отрезал Юмичика, - Сюхей, бери квинси, и иди, наконец, в свою казарму получать удовольствие, - он перевел взгляд на Мадараме, не интересуясь более ими обоими, - Иккаку, ты следующий.
- Не, ну я с пацанами не могу, - приглядываясь к Куросаки, пробасил офицер.
- Отлично, Кира, ты попал, - резво подытожил Юмичика, и махнул рукой в сторону седзи, - я тебе своего возлюбленного от сердца отрываю, можно сказать. Только мотайте отсюда быстрее.
Когда все четверо обувались возле выхода, он мечтательно прикрыл большие фиалковые глаза.
- Ах, Куросаки, - трепетно произнес он, прижимая ладонь к сердцу, - мне предстоит чудесная ночь! Ты такой молоденький, прелесть!
В дверях раздался предупреждающий кашель Мадараме.
Ичиго показалось, что у него покраснели даже волосы.

* * *

- С ума сойти, - бормотал про себя Сюхей, схватив квинси за руку, и спешно увлекая его в сторону казарм девятого отряда, - поторапливайся, Урюю, мы уже опаздываем.
- Куда? – удивленно поинтересовался Исида, спотыкаясь в сумерках о брусчатку.
- Извини, что не предупредил, - говорил лейтенант, не сбавляя скорости, - я сегодня ночью не один.
Исида попытался выдернуть руку и затормозить, не обращая внимания на то, что Сюхей продолжал упорно тащить его вперед.
- Эй-эй, постой… - сопротивлялся он, - я не могу втроем!
Лейтенант остановился и обернулся к нему, не выпуская ладони парня.
- Да задрал ты! – рявкнул он на него, - все в порядке! Он тоже не может!
И снова рванул к казармам, чуть ли не на себе волоча возмущенного квинси.
- Твою мать, он меня убьет, - ворчал лейтенант, ускоряя темп.
Он раздраженно обернулся в сторону Исиды.
- Надо было в Киру «пальчиком показывать»!
Парень ничего не ответил, только прибавил скорости, чтобы не спотыкаться.
- Сюхей! – позвал он его.
- Ну что еще?!
- А ты бы спал со мной… если бы не он? – задыхаясь, спрашивал Исида.
- Ёпт… - выругался лейтенант, сбавляя ход, и постепенно останавливаясь, чтобы отдышаться.
Он посмотрел на квинси и тут же закатил глаза, отворачиваясь.
- Спал бы, не волнуйся…
Исида смотрел на него, тоже сбивчиво дыша.
- А он какой?
Лейтенант искоса посмотрел на него, немного нахмуриваясь.
- Тебе бы понравился, - ответил он и снова отвернулся, - даже больше, чем я, - лейтенант снова спохватился и рывком втащил Исиду в открытые ворота, - черт, давай быстрее!
- Сюхей, постой, - говорил парень, - я согласен! Пусть вас…будет двое…
- Забудь, - отвечал лейтенант, не оборачиваясь, - я уже сказал, что он не станет. Стой здесь, мы пришли.
Он оставил Исиду во дворе, а сам направился к дверям казармы. Убедившись, что в его комнате никого нет, он вернулся за ним и снова взял за руку.
- Кажется, успели вовремя, - говорил он, увлекая его в сторону крыльца, - его пока нет.

* * *

Они молча сидели на футоне, облокотившись спинами о стену, и время от времени переглядывались.
- Нет, не терпится мне, - произнес Сюхей, - все-таки спрошу у тебя.
Квинси повернулся и посмотрел на него в ожидании.
- На кой черт ты, будучи в трезвом уме, - продолжал лейтенант, потрясая перед ним ладонями, - вообще сел играть?! Можешь объяснить мне это?
- Могу, - невозмутимо ответил квинси, - но это долго. Есть у нас время?
Лейтенант вздохнул.
- Не знаю, - сказал он, - но ты начинай.
Квинси медлил. Он вздохнул, посмотрел на Сюхея. Потом отвернулся, снова вздохнул.
- Ну? – поторопил его лейтенант, подталкивая локтем.
- Ладно, - согласился Исида, глядя перед собой, - только ты можешь снять косодэ и лечь?
Сюхей удивленно хмыкнул.
- Ну, могу. Снять, что ли?
- Снимай.
Лейтенант разделся и лег в одних хакама на футон. Исида остался на своем месте, подтянув ноги, чтобы не мешать ему.
- Положи-ка одну руку на грудь, - попросил он его, - и ногу, если можно, подогни.
Сюхей удивился, но выполнил его просьбу. Какое-то время квинси молча рассматривал его.
- А похож… - грустно произнес он, опуская глаза.
- У тебя кто-то был? – поинтересовался лейтенант.
Квинси положил голову на колени, закрыл глаза, и начал рассказ.

* * *

Из воспоминаний Урюю Исиды
«Теперь мне уже проще думать об этом, когда прошло столько времени и многие впечатления стерлись из памяти.
Началось это в поместье зависимых, когда я сдался в плен, чтобы дать время Куросаки и остальным подготовиться к бою.
Меня поместили в комнату с окнами на внутренний двор, где меня охраняла Йосино. Позже она погибла, но в то время мы с ней подружились, и много разговаривали по ночам. Днем меня чаще всего оставляли одного, цели моего пребывания в плену мне не объясняли, я знал только, что зависимым зачем-то был нужен человек со способностями квинси.
Сам я в то время еще не восстановил силы, поэтому не мог ни сопротивляться, ни бежать. Оставалось только ждать, пока друзья найдут выход из положения, и вытащат меня оттуда.
Одним словом, это было совсем нелегкое для меня время, но именно тогда и случилось то, из-за чего мне до сих пор нет покоя.
Было уже позднее утро второго дня моего пребывания в плену, когда я выглянул во двор, привлеченный звуками меча, рассекающего воздух.
Вот тогда-то я впервые и увидел того самого красивого парня.
Меня удивило, что на нем была форма синигами. Позже Йосино рассказала мне о нем, когда я начал задавать вопросы. Оказывается, он ушел из Готея, и уже много лет находился рядом с зависимыми. Но тогда я этого не знал и просто наблюдал за ним, слегка недоумевая.
Я не слишком хорошо разбираюсь в фехтовании, поэтому мне трудно было понять назначение всех движений, над которыми он работал. Но меня поразила ловкость и скорость, с которой он проделывал все это.
Даже невзирая на крайне прискорбное положение, нечто, что было сильней преследующего меня отчаяния, неотступно поднималось на поверхность из бездны моего сознания. И я замечал, что в те минуты, когда я смотрю на фехтующего синигами, мое обычное для того времени тревожное состояние сменяется чем-то более захватывающим.
Когда он замирал в стойке, я мог рассмотреть его лицо. Я отметил, что у него были самые прекрасные глаза, которые я видел в своей жизни. Мне еще тогда показалось ужасно несправедливым, что они принадлежат человеку, которого я с чистой совестью мог бы назвать тогда своим врагом.
Его тело было просто восхитительным. Даже через одежду я видел, что у него широкие плечи, тонкая талия и стройные ноги.
До этого момента я никогда не замечал за собой склонности к мужчинам. Понимал ли я, что со мной происходит? Да, я понимал. Одному богу известно, почему я не постарался забыть о нем с самого начала, и продолжал накручивать себя запретными мыслями все больше и больше.
Спустя три дня я уже знал, что тренируется он дважды в день – утром и вечером. Теперь я всегда ждал его.
Я знаю, что это звучит дико, но больше всего мне нравилось, когда в конце тренировки он, обессиленный, падал на спину, прямо на поросшую травой площадку. Чаще всего к тому моменту он уже был весь взмокший и без косодэ.
Он лежал с закрытыми глазами, положив ладонь на грудь и подогнув ногу, его губы раскрывались в такт частому дыханию, а упругий живот слегка подрагивал. Наблюдая за этим, я иногда замечал за собой такие ужасные мысли, что это заставляло меня тут же отворачиваться от него, испытывая самый жестокий стыд. Но как бы я ни пытался подавить в себе все это, мои ладони мысленно уже забирались к нему в хакама, и творили там такое, что мне было даже неловко перед этим парнем.
Однажды меня все же вывели из моей тюрьмы, когда Джин Кария потребовал моего присутствия. И тогда мне представился случай увидеть его поближе.
Он, сложив руки на груди, стоял в конце коридора, возле окна, мимо которого меня вели. Я увидел его еще издали, и смотрел на него неотрывно. Когда мы поравнялись, он взглянул на меня с интересом, не более того. И все же я не был разочарован, потому что увидел его темные, почему-то немного печальные глаза совсем близко.
После этого я целыми днями думал только о нем. Этот синигами вблизи оказался даже красивее, чем я предполагал. И теперь, наблюдая за тренировками, я уже не просто видел, а почти чувствовал его. И уже мог представлять, как прикасаюсь к его разгоряченному телу, как ласкаю, целую его. О, к этому моменту я уже точно знал каждое движение, которое совершат мои ладони по его животу.
Я понял, что хочу его до неистовства. Зная, что это невозможно, я все же мечтал о том, чтобы оказаться с ним где-нибудь, в этом поместье, наедине. Я бы позволил делать с собой все, что ему вздумается. И если бы он только захотел, то мог бы зайти со мной так далеко, как угодно. Да, у меня никогда не было мужчин, и с этой точки зрения я был невинен. Но в моей голове происходили такие метаморфозы, что я чувствовал, как теряю свою непорочность с каждым часом. Я лишился ее вконец, когда в последние дни своего пребывания в плену мог без смущения представить себя с ним даже в самом развязном сексуальном сюжете.
Это было настоящее безумие. Страшно признаться, но меня будоражил один вид его черной формы синигами.
Анализируя свои чувства, и понимая, что готов отдать слишком многое за возможность быть с ним, я пришел к выводу, что именно так, вероятнее всего, и выглядит любовь.
И тогда я решил, что расправлюсь с Карией, который, как я уже знал от Йосино, явно злоупотреблял преданностью всех членов команды. А к тому моменту уже ничто не могло убедить меня в том, что этот парень такой же подонок, как и он.
Гибель Йосино только добавила мне решимости. Поэтому вскоре после того, как Нему дала мне браслет, я открыл для них портал.
Мне казалось, я смогу спасти его там, в Сообществе Душ. Но после первого же сражения я, забинтованный, и не способный ни на что, лежал в офисе десятого отряда, умоляя судьбу оставить его в живых. А после, спасая Ран-Тао, пожертвовал браслетом, и чуть было не погиб сам, если бы не Куросаки.
Он же и рассказал мне о его гибели, уже по дороге домой. Он, конечно же, ничего не знал, и не мог понять, какую боль я испытал в этот момент. Мне казалось, что все страдания этого мира обрушились тогда на мою голову.
Прошло много месяцев, но я все еще помню его. Иногда прихожу в пустое поместье и смотрю из окна своей бывшей комнаты на осиротевшую тренировочную площадку. Легче от этого мне не становится».

* * *

- Конечно, я знаю, - произнес поглощенный воспоминаниями Исида, - что с ним мне уже не быть никогда…но…странное дело…форма синигами с тех пор…
- Охренеть! – перебил его Сюхей, который уже давно еле сдерживался, чтобы не подскочить на футоне, - просто охренеть, Исида!
- Извини, Сюхей, - говорил ему ничего не подозревающий квинси, - я понимаю, что он враг Сообщества Душ, и что тебе лично пришлось…
- Да не понимаешь ты ни черта! – снова перебил его лейтенант, и сел на футоне, схватившись за голову, - молчи лучше.
Исида откинулся на стену и грустно вздохнул.
Сюхей поднялся с футона.
- Подожди, я сейчас, - произнес он и направился к выходу.

* * *

Лейтенант вышел во двор и сел на поленницу дров недалеко от крыльца. Он толком не представлял, как ему вести себя дальше, и какие слова подобрать для Маки, чтобы убедить его быть с квинси этой ночью.
- Сюхей, - внезапно услышал он голос за спиной и вздрогнул от неожиданности.
- Черт, - облегченно выдохнул он в следующий момент, - никак не могу привыкнуть к этим твоим… шпионским штучкам...
Его любовник сел рядом и посмотрел на него.
- Я так понял, у нас проблема? – спросил он.
Лейтенант удивленно посмотрел на него.
- Ты-то откуда знаешь?
Маки вздохнул и отвернулся.
- Я еще до вас пришел, - ответил он, после чего снова повернулся к нему, - ох, и дурак же ты, Сюхей…- произнес он, качая головой, - кто из вас двоих выиграл?
- Он, - ответил лейтенант, и опустил глаза, краснея, и чувствуя вину за случившееся.
Какое-то время он сидел, даже не решаясь поднять голову, но потом все же повернулся к своему любовнику и обхватил ладонями его шею.
- Маки, прошу тебя, - с чувством зашептал он ему, - мне от этого все равно не уйти, но…будь у него первым… - Сюхей притянул его к себе, - он просил об этом меня, но...но это же бред…ведь ему нужен не я …
- Ты спятил! - шепотом возмутился тот, пытаясь вырваться, - это невозможно! Нет!
- Умоляю тебя, Маки, - говорил Сюхей, набирая обороты, - пожалуйста… ты же все слышал!
- Черт тебя возьми, лейтенант, - перебивал его тот, вцепляясь ладонями в обнаженные плечи, - я не могу отвечать по твоим обязательствам… - он напирал на него сверху, - тем более без его согласия.
- Это не имеет отношения к моим обязательствам! – захлебываясь, убеждал его Сюхей, - они здесь вообще ни при чем…ты что, ничего не понял?!
- Чушь! - вклинивался Маки в его шепот, - Ты идиот! Даже если я соглашусь, он все равно не поймет, кто с ним!
- И когда это тебя волновало?! - с язвительной усмешкой спрашивал его лейтенант, - я тоже два месяца не понимал, кто со мной! Спал с призраком…– он остановился и медленно разжал объятия, с обидой вспоминая прошлое, - еще и в подворотне меня трахал… диверсант хренов…

* * *
Сидя на футоне, Исида услышал неясный шум и возню во дворе. Он насторожился и осторожно поднялся, догадываясь, что к лейтенанту пришел его любовник. Беспокоясь, что его присутствие вызовет ссору между ними, он решил, что покинет казарму, предварительно объяснившись с ними обоими. Поэтому он неслышно подошел к входным седзи, и постарался прислушаться к разговору.
Но в этот момент шепот стих, и до него донесся только звук шагов на крыльце. Он вернулся на футон, и сел в ту же позу. Внезапно во дворе погас единственный фонарь, который на ночь в обязательном порядке зажигали для караульных, и комнату поглотил непроглядный мрак.
Через короткое время седзи с еле уловимым шорохом отворились, и в те несколько секунд, пока они были открыты, квинси различил два силуэта в хакама.
- Я тут кое-кого тебе привел, Урюю, - раздался приглушенный голос лейтенанта, - подойдешь познакомиться?
Со стороны футона раздался вздох сожаления.
- Да я бы рад, Сюхей, - ответил Исида, - но совершенно ничего не вижу.
Лейтенант снял таби, подошел ближе, и аккуратно опустился на футон рядом с ним.
- Ну меня-то ты узнал? – спрашивал он его, проводя ладонью по его гладким волосам и притягивая к себе.
Исида охотно подвинулся к нему, но лицо отстранил.
- Ты все-таки решил со мной рассчитаться? – с еле заметным сарказмом спросил он лейтенанта.
- Хм, - усмехнулся Сюхей, - н-да…что-то в этом роде, - он перекинул через себя его ноги, - твое предложение остается в силе?
Квинси вопросительно наклонил голову, обнимая лейтенанта одной рукой за шею.
- Не помню, чтобы ты дал мне возможность высказать какие-то предложения.
Сюхею послышалась ирония в его голосе, но все же парень несомненно проявил интерес к ситуации. Лейтенант почувствовал, как ладонь квинси скользнула по его спине.
- Припоминается, ты что-то говорил про нас двоих, - прошептал он, наклонившись к его лицу и касаясь губами бровей, - было такое?
- Думаешь, я возьму свои слова обратно? – сдержанно произнес квинси, и все же слегка поежился.
- Лучше не бери, - прошептал Сюхей, притягивая ладонью изящное лицо, и захватывая чуть раскрытые губы.
Целуя его, он еле заметно расстегивал пуговицы на рубашке парня, и касался пальцами его груди. Чувствуя легкое головокружение, Исида обвил его обнаженное тело руками и приготовился устроиться поудобнее, но лейтенант внезапно остановил его, прервав поцелуй.
- Нет, не со мной, - произнес он, - лучше обернись, там прямо-таки подарок для тебя.
- Сюхей, ты преувеличиваешь, - Маки отвел глаза, и опустился на колени с другой стороны от Исиды, все еще сомневаясь в том, правильно ли он поступает.
- Ну уходи далеко, - страстно прошептал квинси на ухо лейтенанту, и сжал его ладонь.
Он убрал с него ноги и повернулся, незаметным движением снимая очки, от которых все равно не было никакого толку в темноте.
Оказавшись совсем близко от незнакомого мужчины, он неожиданно для себя оробел.
Тот, видя смущение парня, осторожно взял его ладонь и приложил к своей груди. В тишине Исида услышал его сдержанный вздох.
- Смелее… - раздался вслед за ним негромкий голос.
Парень провел пальцами по его груди, еле преодолевая в себе чувство неловкости. В голове почему-то всплывал образ синигами, о котором он рассказывал лейтенанту полчаса назад. Это оказалось очень кстати, поскольку Исида тут же почувствовал себя увереннее.
- Вы… - взволнованным шепотом произнес он, - знаете меня?
На несколько секунд повисла тяжелая пауза.
- Не слишком хорошо, - услышал квинси в ответ сдержанный голос.
Он немного осмелел и провел ладонью по его густым волосам.
- А я…– продолжил он расспросы, - когда-нибудь мог видеть Вас?
Снова повисла долгая пауза, еще хуже прежней. Маки явно тянул время.
Чтобы избавить его от необходимости отвечать, Сюхей решил сам нарушить тишину.
- Послушай, Урюю, - обратился он к парню, проводя пальцами по его спине, - если ты в самом срочном порядке не перейдешь на «ты», он с тебя даже штаны снять не сможет.
- Сюхей! – раздался негодующий голос Маки, который почувствовал, как в тот момент рука квинси дрогнула от смущения.
- Молчу, - тут же спохватился лейтенант, понимая, что выбрал не самую удачную фразу.
- М-да, действительно, - произнес Исида, - Сюхей прав…я постараюсь…
И все же обратиться к незнакомому офицеру на «ты» он пока стеснялся, поэтому решил ни о чем больше не спрашивать его.
Избавиться от ощущения, что в этот момент он прикасается к некогда желанному телу, он так и не смог. Впрочем, это было более чем уместным в его обстоятельствах. Мысли о синигами успокаивали, и даже понемногу начали кружить ему голову.
Он закрыл глаза, снова представил откинутые со лба взмокшие волосы, призывный зазор между поясом хакама и запавшим животом, ладонь на груди. Тело мгновенно отзывалось уже знакомой дрожью, которая заглушала стыд и заставляла его действовать решительнее.
Он обвил руками крепкую шею, снова запустил ладони в шелковые волосы и прижался всем телом, в мыслях пребывая со своим возлюбленным. Чувствуя, что вот-вот потеряет голову, вцепился в последнюю возможность произнести что-то осмысленное.
- Кто ты? Как зовут тебя? – тихо спросил он.
Его обняли и прижали к себе уверенные ладони. Тихий шепот парень слышал уже сквозь заволокший сознание туман.
- Не боишься, что мой ответ разочарует тебя? Ведь…есть такая вероятность, правда? - после этого голос ненадолго стих, и квинси почувствовал, как упругие губы несколько раз коснулись его лица, - пусть я буду тем, кого ты хочешь здесь видеть.
- Хорошо… - прошептал квинси, пьянея от его прикосновений, - но тогда ничему не удивляйся…мое воображение… может завести меня слишком далеко…и оставить без тормозов.
- Это не важно, - услышал он в ответ, и в следующий момент почувствовал на своих губах легкие, дразнящие поцелуи.
Парень без смущения отозвался, легко проникая в его рот кончиком языка, и вспоминая при этом влажные, полураскрытые губы синигами. Квинси прогнал прочь остатки здравого смысла, инстинктивно догадываясь, что это его первая и последняя возможность так близко подойти к своим мечтам. Иллюзия окончательно захватывала его, и вскоре полностью вытеснила реальность.
- Раздень меня, - страстно просил он любовника, - совсем раздень…мне тесно…
- Где именно? – услышал он, чувствуя, как его пах осторожно сжимают ладонью, - здесь?
У него тут же перехватило дыхание.
- Да-а, - протяжно простонал он, чуть разводя ноги в стороны, и откидываясь назад, - ты тоже…разденься…

* * *
Из воспоминаний Урюю Исиды.
«Почему мне казалось, что этот парень и был тем самым синигами, которого я любил? Трудно сказать. Его голос, прическа, а, главным образом, нечто неуловимое, чему я и сам не мог найти объяснения, заставляло меня верить в то, что какая-то сила вернула его к жизни для того, чтобы я мог быть с ним. Или мне просто было легче так думать? Теперь уже я сам не могу в этом разобраться. Да и нужно ли?
Когда на нас уже не осталось одежды, он положил меня на спину и лег рядом.
Я не врал ни ему, ни себе, когда говорил, что готов отпустить тормоза. Слишком долго я ждал этой ночи, чтобы теперь вести себя как стеснительный школьник.
«Разве мне представится случай быть с ним еще раз?» - думал я тогда, и это поддерживало мою решительность.
Мне кажется, что даже Сюхей, который все это время лежал рядом и ни во что не вмешивался, удивился, когда я перехватил инициативу и оказался сверху.
«Нет, позволь мне, - сказал я ему тогда, - я буду сам ласкать тебя».
Я ожидал возражений, но их не последовало. Он только пытался обнять меня за плечи, но я взял его ладонь и положил ему же на грудь, какое-то время удерживая, чтобы он понял, чего я добиваюсь от него.
Мне хотелось, чтобы он просто лежал, не двигаясь, как тогда, во дворе поместья. А я бы прикасался к нему и целовал его тело, теряя голову от одной только мысли, что он позволяет мне это.
Понятия «постепенно» для меня тогда не существовало. Как только он успокоился, я тут же впился губами в его живот, а, поскольку хакама на нем не было, мои ладони немедленно добрались до его возбужденного члена. О, да, понимаю, мне должно было быть стыдно за себя! Но ничего подобного я не чувствовал, даже тогда, когда захватывал его губами.
Вокруг меня в тот момент образовалась тишина, напоминающая вакуум. Пораженные, эти двое, похоже, даже перестали дышать. Странно, разве они не делают того же самого друг с другом?
Уж не знаю, насколько хорошо у меня все получалось, за неимением опыта я просто старался быть ласковым, но спустя какое-то время мне удалось вырвать из груди моего любовника неровные стоны.
«Не продолжай», - просил он меня, стараясь подтянуть к себе за плечи.
Я выпустил его и снова лег рядом. Он притянул меня к себе и долго целовал, не выпуская из объятий. Я по-настоящему наслаждался, когда его ладони скользили по моей спине вниз, чтобы захватить ягодицы и сжать их. Я даже закинул на него ногу и лег выше, чтобы облегчить доступ его пальцам.
Наверное, он понял, чего я хочу от него, когда услышал мой умоляющий стон. Это произошло как раз в тот момент, когда, лаская меня между ног, он случайно прошелся в непосредственной близости от того самого места. Да, он понял. И стал дразнить меня, прижимая к себе за поясницу, и только слегка проводил пальцами по всей впадине.
Очень скоро это заставило меня нервно двигаться навстречу его руке. В ответ на мои стоны и мольбы он только еще больше подначивал меня.
«Взять тебя?»
«Да»
«Уже? – его пальцы надавливали на меня чуть сильнее, - так скоро?»
Может, для него это так и выглядело, но для меня это не было «скоро». Я неделями думал о нем, жаждал этой встречи, дошел почти до сумасшествия, когда оказался рядом с ним. Я так сильно желал его, что готов был отдаться ему немедленно.
«Это может быть больно» - говорил он мне.
Да, я что-то слышал об этом раньше, но почему-то в тот момент это меня совсем не пугало.
«С тобой – не может» - ответил я тогда, думая, что боль от его отсутствия несравнимо хуже всего того, что могло произойти дальше.
Он снова очень долго целовал меня, прижимал мои бедра к себе, ласкал, заставляя стонать и просить его быть со мной. Все это запомнилось мне, как радужный сон, и я до сих пор явственно могу воссоздать в памяти все ощущения, которые испытывал тогда.
«Лучше отвернись, тебе будет проще»
Он перевернул меня так, что я оказался на боку спиной к нему».

* * *

- Сюхей, ты там не заснул?
- А что?
- Займись делом.
Лейтенант снял хакама и, оставшись с одной повязке, подвинулся ближе к парню, которого в этот момент сзади обнимал его любовник. Тот протянул к нему руки и обнял за плечи. Сюхей погладил его волосы.
- Хочешь его?
Квинси в ответ сильнее прижал его к себе, взволнованно вздохнул, и закинул ногу ему на бедра. Лейтенант протянул было ладонь, чтобы ласкать его член, но в этот момент парень вдруг застонал сквозь зубы, и сильно сдавил его плечи ладонями. Это длилось не более нескольких секунд, после чего он ненадолго расслабился, но тут же снова взвыл и прижался к нему.
- Помоги мне, - жалобно просил он лейтенанта.
Сюхей погладил его съежившиеся плечи.
- Тебе больно? – прошептал он.
- Н-нет…

* * *

Из воспоминаний Урюю Исиды
«Больно мне не было. Было непривычно и страшно, и в тот момент совсем несексуально. Сколько я ни пытался говорить себе, что я гордый квинси, и должен вытерпеть эту пытку, в полной мере сохранить достоинство мне все-таки не удавалось. Я то и дело вжимался в Сюхея, почему-то пытаясь найти защиту у него на груди. Он, как мог, успокаивал меня, целовал, но, конечно, не мог сделать ничего существенного, чтобы облегчить мои страдания. Синигами был очень осторожен, входил в меня постепенно и давал короткие передышки, когда мое тело рефлекторно этого требовало, но мне все равно казалось, что момент проникновения был слишком мучительным и явно затянулся.
Они сжимали меня с двух сторон, не давая уйти, да и отступать уже было поздно. Я сцепил зубы, и приготовился к самому худшему, но мой любовник вдруг остановился и облегченно выдохнул, прижимаясь к моей спине.
Я почувствовал, что его бедра плотно прилегают ко мне, и понял, что он вошел в меня целиком. Мне самому стало от этого легче, и я ослабил хватку, выпуская Сюхея из цепких объятий. И только тогда обратил внимание на то, что он сам покрылся испариной и сбивчиво дышал. Наверное, я слишком сильно сдавливал его, иначе с чего бы вдруг его дыхание стало таким тяжелым?
«Все?» - прошептал он, путая мои волосы.
«Наверное» - ответил я ему, очень надеясь, что так оно и есть.
Дальше все было гораздо лучше. Синигами дал мне отдохнуть, после чего стал осторожно и медленно двигаться во мне. Сюхей убрал с бедра мою ногу и обхватил мой член ладонью.
Он ласкал меня даже лучше, чем обычно я делал это сам. Или, может, мне так казалось тогда, потому что дрожь нарастала во мне с каждой минутой, и вскоре я перестал что-либо соображать.
Было это кстати или некстати, но я вспомнил, что этой ночью он является моим должником, поэтому набрался дерзости и подтолкнул его вниз.
«Губами» - прошептал я ему тогда, позже удивляясь своему нахальству.
Он не стал спорить и опустился к моим бедрам. Признаться, я не ожидал, что это будет так приятно и захватывающе. Когда его язык коснулся меня, я даже ненадолго забыл о наслаждении, которое доставлял мне синигами.
Конечно, после этого все закончилось очень быстро. Я ощутил медленно нарастающий, нежнейший трепет в паху, почувствовал, как Сюхей отпускает губы и снова обхватывает меня ладонью. Дальше я уже не следил за ними обоими, сосредотачиваясь только на своем теле.
Да, это было то, о чем я мечтал. Это даже было гораздо лучше, потому что я не был здесь в одиночестве. Мы стонали все вместе, повсюду кого-то сжимали чьи-то руки, мы кончали друг в друга, и друг на друга. Именно этого мне и хотелось – понимания и беспредельной откровенности.
Когда я пришел в себя, оказалось, что я заляпал Сюхея чуть ли не с головы до ног, и нам всем надо идти мыться.
Вода в ковше была холодная, но нам с синигами было проще. Когда мы, закончив свои дела, стояли на крыльце, обернутые в одно полотенце, Сюхей все еще цедил сквозь зубы:«Ч-черт, в- вот она – расплата за грехи», и обливая свою грудь ледяными струями, тут же сам и отпрыгивая от них».

* * *

- Эх, испортил я вам свидание, - грустно произнес Исида, лежа на груди Маки и закинув ноги на лейтенанта.
- А мне понра-авилось, - мечтательно отозвался Сюхей, глядя в темноту потолка.
- Испортил-испортил, - не соглашался с ним его любовник, еле заметно улыбаясь, и потрепывая квинси по голове.
- Может, - тут же оживился лейтенант, приподнимаясь на локте, - наказать его?
- Сюхей, - с укором произнес Маки, - тут если кого и наказывать, так только тебя.
- Ну почему же, - отозвался Исида, - давайте поиграем, а то как-то скучно стало.
Офицеры опешили.
- Нет, ты подумай, Сюхей – ему скучно с нами!
- Это все из-за тебя, красавец мой, - лейтенант протянул ладонь к паху своего любовника и несколько раз едва уловимо сдавил его, - развлеки мальчика.

* * *

Из воспоминаний Урюю Исиды.
«Я увидел, что Сюхей делает с ним, и возбудился ужасно. Опасаясь, что он прекратит его гладить, я протянул руку и придержал его ладонь, чтобы он продолжал ласкать своего любовника.
«Еще» - попросил я его, сползая вниз, чтобы помочь ему языком.
Я снова ласкал его, несильно сдавливая губами, но теперь он, по-моему, воспринимал это гораздо серьезнее. Его пальцы путали мои волосы, бедра подавались вперед, иногда он издавал страстные стоны, услаждая тем самым мой слух. Я снова хотел его, теперь уже хорошо представляя, что именно за этим стоит.
Мои ладони гладили его живот, и я готовился довести его до конца, но вдруг он обхватил мои запястья и притянул к себе, ничего не объясняя.
«Развлеки его сам, Сюхей, - обратился мой возлюбленный к лейтенанту, переворачивая меня спиной к себе, и подхватывая под грудь, - тогда ему точно не будет скучно».
Ни за что бы не подумал, что это может так сильно завести меня. Он предлагал меня своему любовнику! Такого я себе никогда не представлял даже в тех мечтах, которые казались мне самыми развратными.
У меня мгновенно захватило дух, настолько мне хотелось его слушаться. В тот момент я готов был сделать ради него все, что угодно, и отдаться тому, кому он заставит. Именно в этой формулировке – заставит. Конечно, Сюхей очень нравился мне, и это тоже было немаловажно, но от слов синигами я буквально озверел, и уже бился в его руках, понимая, что сопротивление только усилит общее удовольствие. И, судя по тому, что случилось дальше, я не ошибся. Честное слово, я чуть не сошел с ума, когда он уговаривал меня подчиниться.
«Ну, давай же, - шептал он мне, целуя в шею, - раздвинь ножки».
Я продолжал барахтаться, пытаясь вырваться, и возмущенно стонал.
Потом он одной рукой слегка погладил мою возбужденную до крайности плоть, отчего голова у меня пошла кругом.
«Почему бы тебе не отдаться? - слышал я, - ну смотри, тебе же нравится…»
Я уже и так с трудом сопротивлялся, но тут, ко всему прочему, почувствовал, как Сюхей обхватывает мои лодыжки и разводит их в стороны.
«Он хочет тебя, - шептал мне мой возлюбленный, - позволь ему».
Понимая, что выхода у меня нет, я все же сдался на их милость, и просто стонал, но уже больше от мнимой обиды. Наверное, я и не мог прекратить эту игру даже со своей стороны. Мне так нравилось все, что происходило, что я ни чувствовал никакого дискомфорта. Не думаю, что я мог бы повторить все это еще раз с кем-нибудь другим.
Они оба ласкали меня, прежде чем я снова стал принадлежать одному из них, и я уже не мог разобрать, чьи пальцы проникают внутрь, а чьи щекочущими прикосновениями проходятся по всей возбужденной области между моими ногами.
Когда Сюхей стал понемногу проталкиваться в меня, я замер, чувствуя, как мой возлюбленный ласкает мою грудь, и нежно целует везде, где может. Я позволил зайти в себя без всякого особенного сопротивления и мучений, подобных предыдущим.
Не сказать, что мне на этот раз было легко, но я уже заранее представлял, что меня ожидает, и вел себя спокойнее.
Если уж начистоту, то с Сюхеем было ничуть ни хуже, разве что он был более заводной, и вел себя не в пример смелее.

* * *

- Нравится тебе это? – спрашивал лейтенант парня, подхватывая его под ягодицы и продолжая двигаться в нем, - будешь еще выигрывать взрослых офицеров в кости?
- Прости меня, - стонал тот, раскинув ноги, - это в последний раз…
Лейтенанта, казалось, не удовлетворил его ответ. Несколько раз дернувшись, он остановился, вышел из него, и попросил своего любовника:
- Поверни его на живот, с ним, кажется, надо пожестче.

* * *

Лейтенант снова вошел в него, подтянув за бедра, и начал раскачиваться сильнее, продолжая воспитательную речь.
- Мне кажется, ты хочешь обмануть меня, маленький прохвост, - говорил он, сдавливая его бедра ладонями, - уж поверь на слово, я сумею отбить у тебя охоту врать старшим.

* * *

Из воспоминаний Урюю Исиды
«Сюхей говорил мне такие вещи, что я невольно начинал чувствовать вину. В этот момент я лежал на животе синигами, но не мог даже толком ласкать и целовать его, настолько сильно тряс меня лейтенант. Это выглядело довольно грубо, но все же мне было как никогда хорошо. Я доверял им, любил их, я был с ними счастлив.
Он кончил довольно быстро, так и не научив меня быть со старшими честным.
Позже наши губы спорили за член моего возлюбленного, облизывая его со всех сторон, и пытаясь оттеснить друг друга. После продолжительной и очень нежной схватки выиграл лейтенант, но пользовался плодами своей победы недолго, снова оказавшись в итоге залитым по уши.
Он пошел отмываться, а меня подхватил синигами, положив на спину и продолжая ласкать, чтобы я тоже кончил. Все это время его язык щекотал мои губы, а свободной ладонью он перебирал мои волосы. Вскоре мое тело было объято дрожью, более резкой, чем в прошлый раз, и сильнее накатывающей. Последняя мысль, которая промелькнула у меня в голове, была о том, что я нахожусь в руках того, кого желал больше всего на свете, после чего все смыло беспощадной лавиной».

* * *

- Пожалуй, мне пора.
Исида невольно вздрогнул при этих словах. Он пытался лучше присмотреться к своему любовнику, но в комнате все еще было очень темно.
Тот встал, неспешно оделся и уже завязывал оби, когда парень тихо попросил его:
- Поцелуй меня еще раз…пожалуйста…
Это было сказано таким болезненным, полным беспросветной печали голосом, что Сюхей невольно отвернулся и заткнул уши, не желая впускать к себе в душу чужие страдания.

* * *

Из воспоминаний Урюю Исиды
«Было такое ощущение, что я снова потерял его. Впрочем, на этот раз присутствовало во всем этом нечто отрадное, что давало надежду.
Я не мог разглядеть его лица в комнате, но на улице было немного светлее, и в тот момент, когда он задвигал за собой седзи, я все же смутно различил его профиль на фоне серого неба. То, что я увидел, по меньшей мере, не противоречило моим догадкам, так что теперь я считаю, что эта ночь принесла мне еще одну радостную новость».

* * *

- Иди ко мне, - позвал парня Сюхей, и притянул его к себе, когда тот лег ему на грудь.
Он обнял его, вспоминая, как сам прощался со своим любовником после первой ночи.
- Понравилось тебе с ним? – спрашивал он, проводя пальцами по его волосам.
- Сам-то как думаешь? – грустно ответил квинси

* * *

Казарма одиннадцатого отряда.

- А почему Ренджи не пришел, - спрашивал Ичиго, лежа на груди Айясегавы, - это из-за того парня, да?
- Эээ…какого парня? - недоуменно поинтересовался Юмичика, приподнимая голову, чтобы посмотреть на него.
- Ну, он говорил, у него кто-то есть, - пожал плечами Куросаки, не покидая его груди, - я и подумал, что он, наверное, с тем парнем сейчас…
До офицера, наконец, дошло, что речь идет о капитане Кучики.
- М-да, - смущенно отвечал он, - это из-за того…кх… парня, Ичиго, да…

* * *

Казарма третьего отряда.

- Ну ты даешь, Кира, - из последних сил хрипло рассуждал Мадараме, бессмысленными глазами глядя в потолок, - ты гора-а-аздо хуже Юми-тяна… Нет ничего удивительного в том, что Гин сбежал…
Лейтенант понимающе посмотрел на него и снова отвернулся.
- Ох, Кира, - продолжал офицер, сам удивляясь тому, что еще может говорить, - если бы я от тебя бежал, так уж я бы делал это ночью, и переодевшись в женскую одежду, чтоб ни одна сволочь не узнала, - он выдохнул, - и уж точно не сообщал бы тебе о своем местопребывании.

---

Драббл на редкий пейринг.

[Zidane Genome]

Милый, но маленький и скромный)))

Автор  Mistress_Felicia
Пейринг Исида Урью/Абарай Ренджи
Бета я слегка отбетил)))
Название не придумано
Жанр романтика + сёнен-ай
Рейтинг PG вроде...
Дисклаймер Kubo Taito


Ренджи не совсем понимает, зачем снова и снова приходит к квинси. Может потому, что ему нравится прикосновение губ и рук парня? Да, бесспорно. Это просто вошло в привычку? Да. Но, это слишком простые ответы. И ненастоящие. Где-то есть подлинный ответ.

Ренджи вздрагивает от смелого прикосновения губ к шее, ключице, груди и расслабляется в объятиях Исиды. Впереди целая ночь, наполненная наслаждением и жаром. Поцелуи, поцелуи… Жаркие объятия… Смелые ладони. Громкие, откровенные стоны и море удовольствия.
Летейнант шестого отряда привык вставать рано, поэтому он просыпается на рассвете и, пытаясь выскользнуть из-под горячего тела любовника, чтобы собраться и уйти, понимает, что не тут-то было. Исида не спит.

- Эм….
- Ты куда? – взгляд Исиды серьезен. – Побудь со мной еще.
- Хорошо, но, зачем?
- Я так хочу! – довольно холодно говорит квинси, но потом добавляет уже мягче, – Разве ты сам этого не хочешь?
- Хочу, - шепчет Ренджи.
- Ну вот, видишь….
- Исида, а зачем? Зачем все это? Только не говори – я так хочу…
- Да, я так хочу, - кивает Исида. – Ты нужен мне.
- А, ну, я… ты, - Ренджи тушуется, но у него есть силы признаться, – ты мне тоже…
- Вот видишь? – Исида целует любовника и укладывается удобнее, намериваясь поспать.
Ренджи только кивает и закрывает глаза, проваливаясь в сон. «Ты нужен мне»... Это не тот ответ, который летейнант жаждет найти, но уже ближе. Теплее.

@темы: драбблы, Ишида Урюу, PG-13

---

[Nidzigasumi]

Автор: Jizell ([email protected])
Бета: не проверено
Название:Ветка хаги
Фэндом: Блич
Пейринг: Бьякуя/Исида
Жанр: яой
Рейтинг: R, кто-то считает, что НЦ-17. Но сексуальная сцена, конечно же, есть.
Дисклеймер: прав у меня нет, они мне и не нужны
Примечание: Написано на конкурс.

Ветка хаги

- Ренджи, - обратился к нему Урюю Исида, чуть заметно переминаясь с ноги на ногу, - ты ведь завтра отправляешься в Сообщество Душ, да?
Лейтенант оторвался от заточки занпактои с интересом посмотрел на него – парень явно что-то прятал за спиной.
Ренджи пожал плечами.
- Ну да…с утра, - ответил он, присматриваясь к нему, но все же будучи не в силах догадаться, что тот задумал, - ты что-то хотел?
Исида протянул ему небольшой сверток, упакованный в цветную бумагу.
- Ты не мог бы передать это… капитану Кучики?
«Ах вот оно, что!»
Ренджи с трудом смог сдержать улыбку – при упоминании капитана лицо парня слегка порозовело, а его глаза не могли найти себе места, беспрестанно бегая со стороны в сторону и не останавливаясь надолго ни на чем.
Лейтенант протянул руку, чтобы забрать посылку.
- Что хоть там? – он немного насмешливо оглядывал смущенного парня с головы до ног.
Тот вздохнул и опустил глаза.
- Это пояс с тысячью стежков, - неохотно произнес Исида, - он… охраняет воинов во время боя. Такие пояса шили…
- Да ладно, я знаю, что такое тысячестежковый пояс, - перебил его Ренджи и, снисходительно потрепал по плечу, - влюбился что ли, дурень?
Квинси вспыхнул и протестующее посмотрел на него, собираясь возразить, но лейтенант уже дружелюбно улыбался.
- Ладно-ладно, передам, - сказал он, пряча сверток в рукав, - только…ох… - Ренджи покачал головой и посмотрел куда-то в сторону, - напрасно ты это затеял, Исида. Капитан...он… такой, что…
Не в силах подобрать нужных слов, он махнул рукой, сочувственно посмотрел на парня и вздохнул.

* * *

Бьякуя держал в руках посылку квинси.
Тысячестежковый пояс.
Почти такой же, как в свое время он сам преподнес начальнику Левой Стражи по случаю праздника Хаги. Его подарок был вручен вместе с подношениями главы клана Кучики, которые традиционно вручались всем придворным, и вполне мог бы остаться незамеченным, если бы не ветка хаги, вложенная внутрь – символ влюбленных. Почти такая же, какая и выпала сейчас из свертка квинси.

* * *

Это было первым участием в состязаниях для молодого Бьякуи, тогда еще принца клана. Под восхищенными взглядами придворных дам, а также приглашенных гостей, воины демонстрировали стрельбу из малого лука, умение владеть мечом и скачки по пересеченной местности.
Бьякуя, подбадриваемый своим дедом, главой клана Кучики, успешно прошел первых два испытания и готовился встать к стартовым боксам для участия в последнем из них. Конь его был горячий, зато бесстрашный, приемистый и послушный. Бьякуя ставил на него очень многое и надеялся выиграть последний этап.
Как только раздался удар гонга, наездники рванули с мест, поднимая клубы пыли и создавая тяжелый рокот под копытами, быстро затихающий по мере удаления их от места старта.
Молодой принц, шедший голова в голову с лидерами, в середине дистанции решил придержать жеребца, чтобы сохранить силы для основной борьбы на последних, финишных гонках. Он сбавил темп, чтобы иметь импульс для взятия препятствий, зная, что последние являются слабым местом для его коня в отличие от гладких скачек. Бьякуя думал, что идет один, но, оглянувшись, увидел за собой скачущего на гнедой лошади начальника Левой Стражи.
Больше никого за ними не было.
Дистанция оказалась тяжелее, чем предполагал Бьякуя, имелись даже водные препятствия и ступенчатые барьеры, которых он опасался особенно сильно.
Преодолев несколько глухих стенок, перебравшись через ручей с каменистым дном, где он был вынужден слезть с коня и вести его в руках, а также оставив позади засеку, Бьякуя готовился выйти на финишную полосу.
Он даже не сразу понял, что произошло, когда внезапно перед ним вырос барьер с понижением.
Слишком поздно он пришпорил коня. Тот, перекинув через бревно передние копыта, не успел толком подвести под себя задние, в результате чего они зацепились за барьер, и оба – конь с наездником – полетели вниз, обрушиваясь на утрамбованный грунт.
- А-ай! – скорчившийся на земле Бьякуя застонал, чувствуя невыносимую боль в лодыжке. Во время падения нога его ушла далеко в стремя, застряла там, и вылетела только тогда, когда сработала безопасная конструкция. Слишком поздно сработала. Сесть в седло уже было невозможно, идти пешком - тем более.
- Принц!
К нему бежал спешившийся начальник Левой Стражи - единственный, кто стал свидетелем этого падения.
Через несколько секунд он нависал над ним с обеспокоенным лицом. Бьякуя, в голове которого затуманилось от боли, взглянул на него почти невидящими глазами.
Тот понял. Осторожно оторвал от его земли и поднял на руки.
- Вы сможете ехать, молодой господин?
Принц скорчился прямо у него на руках, упираясь лбом в широкую грудь.
- Шагом смогу, - сдавленно произнес он.
Начальник Левой Стражи прошел несколько метров и закинул его на своего жеребца. После и сам взлетел в седло, оттолкнувшись от грунта.
- Держитесь за меня, принц, - сказал он, подтягивая его одной рукой за поясницу, другой при этом разбирая поводья.

* * *

По дороге боль отпускала, хотя пустить коня рысью или галопом возможности не было – с каждым скачком лодыжка словно взрывалась. Начальник Левой Стражи вел коня быстрым шагом, немного покачиваясь в седле. Бьякуя ухватился за чуть пружинящую в такт хода лошади поясницу офицера, чтобы не съехать вниз, и старался прислушиваться к движениям его тела, чтобы отвлечься от боли. Они были плавными, мерными и немного успокаивали.
Понимая, что если бы не начальник Левой Стражи, ему до сих пор пришлось бы корчиться на полигоне, изнывая от боли, Бьякуя испытывал неимоверную благодарность к этому мужчине. Тот был достаточно молод, хорош собой, немногословен и вполне соответствовал своему аристократическому происхождению. Попавшему в крайне затруднительную ситуацию принцу он казался героем сказаний о Гэндзи. Когда боль почти успокоилась, Бьякуя чуть улыбнулся, представляя себя участником древней легенды.
Ехать шагом было долго, не меньше часа, поэтому у принца было достаточно времени, чтобы развлечь себя фантазиями.
Он закрыл глаза и отпустил мысли, позволяя им увлечь себя в далекие времена, когда путешественники совершали многомесячные горные переходы, поддерживая друг друга в пути. Бьякуя перенесся на каменистую горную дорогу, в тисненое седло, лежащее на спине чудесного тонконогого коня, в руки сказочного героя, своего спасителя.
Их лица обдувал прохладный ветер, впереди путников ждали захватывающие путешествия, равнины, поросшие мелким кустарником, ночные костры и подъемы на заре. От охотничьей накидки офицера пахло травой и дорожной пылью, конь под ними всхрапывал и тряс головой, неся на себе непривычно тяжелую ношу, чуть скрипели новые кожаные путлища. Бьякуя ощутил молчаливую, таинственную ауру, окутывающую небольшое пространство между ними. Ему показалось, как что-то связало его в эти минуты с благородным офицером, сказочным Гэндзи.
Принц и сам не почувствовал, как положил голову на его плечо и сдавил ладонь на тонкой пояснице. Боль ушла окончательно, но он не просил наездника ускорить темп, наслаждаясь его запахом и теплом.
«Гэ-эндзи, - беззвучно говорил он ему, - я не хочу расставаться».
Мир, который до этого был таким огромным, вдруг перестал существовать во всем своем разнообразии. Остались только Бьякуя, спасший его офицер, и разгоряченный конь, от тела которого поднимался жар.

* * *

- Де-едушка, - просил Бьякуя, заглядывая тому в глаза, - ну почему я не могу тренироваться вместе с офицерами Левой Стражи?
«И что за блажь пришла ему в голову?» - недоумевал глава клана, качая головой. Не было ничего ужасного в просьбе внука, но тот упорно отказывался объяснять причины такого решения, что и смущало Кучики-старшего более всего остального.
- Пожалуйста, дедушка, - просил принц, - ну тогда хотя бы только с начальником Левой Стражи, а?
Эти уговоры длились уже час, и чуть было не довели главу клана до потери самообладания, но на одного начальника он, пожалуй, был согласен, учитывая, что тот был знатного происхождения.
- Хорошо, Бьякуя, - сдержанно ответит он, - думаю, с ним тебе можно тренироваться.

* * *

- Еще быстрее, принц, - говорил раскрасневшемуся Бьякуе офицер, - давайте - я наношу удары, Вы уходите.
У парня уже голова шла кругом от полупируэтов, но тот был безжалостен.
- Я почти задел Вас. Осторожнее.
Бьякуя опустил меч.
- В чем моя ошибка? – спросил он, заглядывая в раскосые глаза начальника Левой Стражи.
Тот пожал плечами.
- Вы переносите корпус раньше, чем убираете ногу. В итоге она остается под ударом.
- Я могу защищать ее мечом, - возразил Бьякуя.
- Не можете, молодой господин, - ответил офицер, - давайте еще раз. Медленно. Я покажу Вам.
Они приняли стойку и посмотрели друг на друга.
- Я нападаю, - предупредил начальник Левой Стражи, - уходите в полупируэт, господин.
Меч медленно прошел сверху вниз по тому месту, где стоял Бьякуя, но тот, точно также медленно ушел от удара, развернувшись боком и делая шаг навстречу противнику. Подставить меч для защиты колена он действительно не успевал, было неудобно.
Принц замер, стоя вплотную к офицеру. Тот повернул к нему лицо.
- Теперь понимаете?
Ах, слишком близко находились его губы, когда он произносил эту фразу. Бьякуя невнятно кивал, ощущая, как внутри что-то затрепетало.
«Будь со мной, Гэндзи»
Офицер чуть задержал на нем взгляд, увидел глаза принца и, ощутив неловкость, отстранился.
- Давайте попробуем защиту, - произнес он, не решаясь посмотреть на него, - уходов на сегодня достаточно.

* * *

Начальник Левой стражи испытывал непередаваемое замешательство. Он уже месяц тренировал принца клана, и за это время тот не единожды бросал на него такие взгляды, что офицер начинал опасаться за свое положение. Если только глава клана что-то заподозрит, ему будет несдобровать, и не имеет значения, с чего это все началось и кто виновник. Но если его импульсивный подопечный в один прекрасный момент не сможет себя сдержать, начнутся серьезные проблемы.
Принц был красив, страстно любил его, и, если бы не разница в их статусе, офицер непременно ответил бы ему взаимностью. Но в сложившихся обстоятельствах об этом нельзя было даже помышлять.

* * *

Все свободное время Бьякуя думал о своем возлюбленном. Он попросил высадить перед своим окном деревце сливы и загадал, что если оно примется, тот ответит на его чувства. Садовник объяснял ему, что посадку следует начинать весной, и что позднее лето для этого совершенно не подходит, но принц настаивал.
Каждое утро он начинал с того, что выглядывал в окно через опущенные ситоми, но, к сожалению, деревце безнадежно чахло.
Видя его безутешную печаль, садовник, пожилой мужчина, предлагал ему новый саженец, но Бьякуя отказывался и, казалось, грустил при этом еще больше.

* * *

Так минуло лето и наступила девятая луна. Все поместье готовилось к празднику Хаги - молодые девушки разучивали танцы, придворные репетировали пьесы, играли на цитрах и флейтах, писцы готовили приглашения на красивой бумаге. За день до праздника во двор привезли целую повозку цветущего красно-лилового кустарника для украшения двора. Бьякуя выбрал самую красивую ветку и завернул ее в свой подарок.
«Приди ко мне, Гэндзи, я хочу быть твоим».
Принцу казалось, что возлюбленный не отвечает ему потому, что не понял, как сильно тот желает его, и что спрятанная в тяжелую ткань пояса цветущая ветка натолкнет его на нужную мысль.
Когда глава клана вручал придворным подарки, Бьякуя, сидящий рядом в церемониальных одеждах, еле дождался, пока подойдет начальник Левой Стражи, чтобы чуть улыбнуться ему, давая понять, что оказывает ему особое внимание.
Это и было то, чего так боялся офицер.
Реакция принца клана на его появление осталась незаметной для подавляющего большинства гостей, но от некоторых ближайших придворных свиты такой поступок не ускользнул.

* * *

Через неделю начальника Левой Стражи по его же собственному настоянию перевели во внешнюю гвардию, служба в которой считалась гораздо более опасной. Больше Бьякуя не видел его, хотя думал о своем возлюбленном, и ждал его каждый день.
Нет, не суждено было случиться их встрече. Через полгода тот исчез при невыясненных обстоятельствах в Руконгае, вместе с несколькими офицерами, сопровождающими его.
Тысячестежковый пояс так и не был найден на месте его предполагаемой гибели.

* * *

Бьякуя помнил о нем долго. Несколько последующих лет ушло на то, чтобы утихло горе от потери его возлюбленного. К тому времени он уже вырос достаточно, чтобы понять, почему тот не ответил ему. Чуть позже он осознал и причины, которые подвигли офицера подать прошение о переводе во внешнюю гвардию.
Очень горестно было потерять его. Но еще хуже было знать, что эта любовь была обречена с самого начала, и, в конце концов, привела благородного офицера к гибели.
«Прости, что требовал от тебя невозможного, Гэндзи».

* * *

- Капитан Кучики? – Исида растерянно смотрел на него, розовея оттого, что не может подобрать нужных слов, которые бы могли сделать ситуацию не такой напряженной.
- Я так понимаю, - капитан повел бровью, невозмутимо глядя на квинси, - тебе есть, что сказать мне?
Прошло две недели с тех пор, как Исида отправил капитану подарок. Теперь случай столкнул их на Согиоку, где несколько минут назад завершилась битва с зависимыми. Все участники и невольные свидетели последней баталии уже покидали холм, и на поросшей лесом вершине они оставались вдвоем.
- В-вам… - еле выдавил из себя Исида, не в силах надолго задержать взгляд на капитане, - понравился мой подарок?
Бьякуя сдержанно покивал головой, но не отвел от него глаз, явно ожидая чего-то другого.
Исида молчал, так и не решаясь произнести хоть что-нибудь. Тишина становилась невыносимой.
- Это все? – спросил капитан покрасневшего парня, - если так, мне, пожалуй, пора.
Он развернулся, чтобы уйти, и Исида понял, что если этот синигами сейчас так просто покинет холм, то больше уже никогда не подойдет к нему сам. Все закончится прямо здесь, так и не начавшись. Его затрясло.
- Капитан Кучики! – взволнованным голосом позвал он его.
Бьякуя повернул голову через плечо и замер, чтобы выслушать его.
- Вы…т-только ничего не подумайте… - начал квинси, заикаясь, - я очень… у-уважаю Вас…
Он снова замолчал и поморщился от нерешительности. Выждав несколько секунд, капитан кивнул, давая ему понять, что расслышал фразу.
- Я понял, - произнес он, снова отворачиваясь, - спасибо.
- И люблю! – отчаянно выкрикнул ему вслед Исида, чувствуя, как земля уходит у него из-под ног.
Бьякуя медленно развернулся и с интересом посмотрел на него.
- Что для тебя означает «люблю»?
Значит ли это, что квинси испытывает к нему то же самое, что в свое время сам капитан испытывал к начальнику Левой Стражи?
«Неужели я смотрел на него такими же глазами? - думал Бьякуя, глядя на парня, - неудивительно, что он не находил себе места в моем присутствии».
Капитан неторопливо сделал несколько шагов и приблизился к Урюю почти вплотную. Он рассматривал его лицо, с которого постепенно сходил малиновый румянец, оставляя трогательное застенчивое выражение, и чувствовал, что Исиду обуревают те же эмоции, которые в свое время он испытывал сам.
Бьякуя до боли понимал его – симпатичного, трепетного, оставшегося один на один с безответной любовью.
«Почему бы и нет? – подумал он, - у Гэндзи были веские основания избегать любовной связи, но мне-то ничего не мешает ответить этому квинси на его чувства».
Он подошел очень близко к Урюю и провел кончиками пальцев по его щеке.
- Ты сказал «люблю», - тихо произнес он, замечая, как тот упоенно опускает ресницы, - значит ли это, что ты думаешь обо мне?
Исида еле заметно закивал, не открывая глаз и стараясь не шевелиться.
- Да… - прошептал он.
- Что видишь меня в снах… - продолжал Бьякуя, - хочешь смотреть в мои глаза…говорить со мной…
Исида чуть раскрыл губы, ощущая, как ему не хватает воздуха.
- Прикасаться ко мне…- переходил на шепот капитан, - быть со мной…желать моих рук…
Парень стал сбивчиво дышать, опьяненный близостью прекрасного знатного синигами, сводящим с ума низким голосом, увлекающим его в переливающееся красками пространство.
Бьякуя осторожно поцеловал его.
- Если любовь означает для тебя все это, следуй за мной.
Он медленно отстранился от него и посмотрел в заволокшиеся дымкой синие глаза. Квинси готов был идти за ним, куда угодно.

* * *

- Капитан Кучики… - шептал Исида, чувствуя, как тот прижимает его к себе и проходит легкими поцелуями от бровей к разгоряченным щекам.
- Не называй меня так, - отвечал Бьякуя, не отрываясь от него, - те, кто собираются разделить ложе, обращаются друг к другу по именам.
Его ладони скользнули по гладким прядям волос, по ушам, и далее, за шею. Капитан притянул его к себе и поцеловал. Парню хотелось ответить ему страстно, но губы отстранились.
- Скажи мое имя… - прошептал ему капитан.
Исида находился в смятении. Он много раз произносил его про себя, думая о своем возлюбленном и желая его, но близость синигами оказалась такой неожиданной, что ему трудно было выдавить из себя любое слово, не то, что имя капитана.
Тот снова поцеловал его, вкладывая в это чуть больше жара и нежности одновременно.
- Скажи же, Урюю, - просил капитан, лаская его затылок.
Парень прижался лицом к его вискам.
- Бьякуя.. – одними губами произнес он, и после, чуть осмелев, решился чуть слышно прошептать, - Бьякуя…
- Еще… - упоенно говорил ему капитан, покрывая поцелуями его шею и плечи.
Урюю продолжал шептать его имя, постепенно тая под ласками синигами. Он чувствовал, как тот осторожно снимает с него одежду и укладывает его на футон. Далее все было, как в бреду. Голова кружилась, терялась нить событий, поцелуям и ласкам не было конца.
Как же он ждал этого – нежных ладоней уверенного мужчины, его умопомрачительной близости, теплых губ. Руки сами невольно потянулись к косодэ капитана, чтобы стянуть его с плеч. Тот помог ему, чувствуя, как ослабленные эйфорией пальцы Урюю не справляются с такой простой задачей. Потом развязал пояс, снял хакама и отшвырнул их в сторону.
Он лег рядом с квинси и притянул его к себе, увлекая в новый поцелуй. Их разгоряченные тела соприкасались, даря обоим незнакомые сладкие ощущения.
Бьякуя чувствовал, как желает этого мальчика, трепещущего под его прикосновениями, ему доставляло удовольствие слышать его тихие, полные страсти вздохи. И он снова ласкал его бархатную кожу и привлекал к себе подрагивающее тело.
Для Урюю все было не таким, как всегда - непривычно чувственным, наполненным нежностью и любовью. Ладони капитана скользили по его волосам вниз, на шею, останавливались, чтобы слегка сжать ее и дальше, по лопаткам и пояснице, где они снова сжимались, отчего по телу разливалась мелкая дрожь, и моментами хотелось чего-то более жаркого, глубокого и интимного.
«Неужели это не сон? – крутилось в его одурманенном сознании, - неужели я с ним? Как же страшно будет проснуться…»
И он сам разыскивал губы своего возлюбленного, чтобы коснуться их и сплестись языками.
«Хочет, - думал Бьякуя, - так же, как я хотел когда-то – медленно, бережно, ласково…словно растворяясь друг в друге…это могло бы случиться со мной… тогда».
Исиду не покидало ощущение, что пространство вокруг них словно поменяло свои свойства – дышать стало тяжело, телу было жарко, перед глазами стоял туман, да и вокруг происходило нечто невероятное. Синагими, ласкающий его, тихий шепот, ладони, слегка сжимающие бедра – все было загадочным, незнакомым, таинственным
Капитан не был настойчивым, не делал ничего такого, что могло бы смутить парня, все было предельно осторожно, даже красиво. Исида сам замечал свое нетерпение, невольно прижимаясь к нему бедрами в те моменты, когда ласки синигами становились слишком притягательными.
Бьякуя, конечно, замечал, как Урюю постепенно теряет голову и хочет более горячего продолжения, но считал, что не стоит спешить, тем более, что тот не решался ни попросить его об этом откровенно, ни даже слишком красноречиво, стонами и объятиями, донести до него свое желание.
«Интересно, как быстро я сам бы отдался тогда? – пытался прикидывать Бьякуя, - или от моих принципов уже ничего бы не зависело, окажись я в руках Гэндзи?»
Он перевернул парня на живот и принялся ласкать его спину и бедра, покрывая осторожными поцелуями покрытую испариной шею. Квинси страстно вздыхал, чувствуя, как постепенно события приближают его к моменту, который становился все более желанным. Он не мог ответить своему любовнику прикосновениями, и только чуть прогибался под его ласками и поцелуями, давая понять, что тот может зайти дальше.
В какой-то момент ладонь синигами легко скользнула по впадине между тугих округлостей, чем вызвала новую волну сладострастия со стороны потерявшего голову парня. Тот подался бедрами навстречу ласкающего руке, но та уже скользила по спине, оставляя его без необходимого внимания. Исида издал тихий разочарованный стон.
Он слегка расставил ноги, чтобы дать понять любовнику, где тот может его гладить, и Бьякуя принял это к сведению. Еще немного задержавшись на его пояснице, он протянул ладонь туда, где ее присутствия жаждали сильнее, чем где бы то ни было, и слегка коснулся теплой трепещущей поверхности.
Квинси чувствовал, что теперь его ласкают гораздо смелее, и понял, что взрослый любовник все это время ориентировался на его ощущения и реакции. С трудом соображающей головой Урюю все-таки осознал, что теперь только от него самого зависит, когда он станет принадлежать возлюбленному. Чувствуя его бережное к себе отношение, он полностью расслабился и отдался в плен своим ощущениям.
Капитана завораживали его стоны и вздохи, уже так давно в руках этого мужчины не было любовников, которые сочетали бы в себе непорочность со способностью так глубоко проваливаться в поток будоражащих чувств, так глубоко доверяющих ему. Мальчик просто дарил себя, полностью, без какого-либо сопротивления, даже в виде неясного вздоха. Ему, юному квинси, откровенно нравилось все, что происходило на их ложе. Бьякуя был опьянен до влюбленности. Что только ни роилось в его голове – и обрывки слов, которые нельзя было произнести из-за их полной бессмысленности, и воспоминания о своих давних чувствах, и туманящие сознание ощущения текущего момента. Он хотел его, этого парня, и встречал жаркую взаимность.
В какой-то момент терпеть стало очень трудно.
- Тебе, – осторожно поинтересовался он, лаская губами его ухо, - достаточно всего, что происходит, Урюю?
Тому, чтобы ответить, понадобилось немного выровнять дыхание.
- Не знаю…Бьякуя… - произнес квинси, - наверное, уже нет…
Капитан чуть не задохнулся от нахлынувших чувств, все его существо было сосредоточено только на трепетном мальчике, который так его любил и хотел отдаться ему. В сознании все перемешалось, оно стало каким-то непривычным и непослушным, остались только их желания и вздохи, которые Бьякуя воспринимал как одно целое.
Он аккуратно перевернул Урюю на спину и лег на него сверху. Их взгляды встретились и оба они будто провалились друг в друга. Горячие влажные губы сомкнулись и уже не расставались все то время, пока Бьякуя осторожно продвигался вперед, стараясь не причинять боли своему молодому любовнику.
Тот хотел этого так сильно, что практически не сжимался, и даже сам подавался навстречу, чувствуя, как синигами слишком уж бережет его В сознании квинси все помутилось, он знал только, что теперь стал принадлежать своему желанному возлюбленному. Сейчас, именно в этот момент. В теле сладко загудело, и дальше он не помнил себя, только стонал и выгибал поясницу, подаваясь навстречу.
Для капитана все было будоражащим и пьянящим – стонущий молодой любовник, с которым приходилось особенно сдерживать себя, чтобы не совершить неловких движений, и к которому нужно было прислушиваться вдвойне. Он был так трогателен в своей откровенности, так искренен с ним, что Бьякуя сам захотел в ответ быть для него самым лучшим и самым любящим.
Он очень медленно наращивал темп, следуя при этом за действиями Урюю, старался ласкать его там, где это было особенно нужно парню. Если тот стонами просил его продолжать, Бьякуя продолжал, чувствуя, как ему нравится вот так своеобразно подчиняться своему трепетному возлюбленному. Он тоже отдавался ему, чувствуя, как нечто связывает их сердца, туго переплетает ощущения, и делает их единым целым.
Страстное, взрывное удовольствие, испытываемое ими обоими, заставляло вибрировать воздух в спальне, менять восприятие действительности. Не было ничего в целом мире, кроме них двоих, связанных жаркими любовными объятиями и движущихся навстречу друг другу.
Нет, все закончилось не так уж быстро, но и долго продолжаться не могло – слишком остро они хотели друг друга, слишком сильно пульсировала кровь, и низ бурлил слишком отчаянно. Бьякуя немного отстранился, чтобы помочь ладонью своему любовнику, и, как только пальцы его коснулись подрагивающей плоти, тот умоляюще застонал и сильнее прижался к нему бедрами.
Дальше все потерялось в шквале чувств, стонов, и мучительно-сладостных ощущений. Каждый из них знал, что отдает себя другому, и оба они горячо этого желали – принадлежать друг другу и быть друг у друга единственными.
- Я… так люблю тебя, - вырвалось у квинси в тот момент, когда бедра его возлюбленного совершили очередной, самый желанный толчок в него. После он уже просто стонал, конвульсивно подрагивая под ним.
- Да, Урюю, - еле выдыхал Бьякуя, когда и для него все закончилось, - я тоже…

* * *

- Я приду к тебе, - говорил на прощание капитан, глядя в полные надежды глаза, когда они оба стояли возле портала, - очень скоро приду, ты не успеешь соскучиться.
Лицо квинси стало немного грустным.
- Я уже соскучился, - произнес он, опуская глаза.
Бьякуя нежно прижал его к себе и тихо прошептал, приблизив губы к его уху.
- Завтра приду… я тоже не хочу расставаться…
Урюю еле заметно улыбнулся, наслаждаясь в этот предрассветный час последними моментами близости. Он уже мысленно начинал отсчитывать часы до новой встречи со своим возлюбленным. Учитывая время на сон, оставалось не так уж много…

---

хулиганство

[Чёртова Сова]

Название: не придумали
Авторы soV@_na_provode, SpongeBob No Pants!
Бета: soV@_na_provode, SpongeBob No Pants!
Жанр: флафный трах!
Пейринг: Пеше/Исида
рейтинг: НЦ-17
Предупреждения: оос, ау и полный вынос моска
Дисклаймер: Кубо...
помогите с названием принимаются все замечания

прочитать?

Коридор сменялся коридором, они бежали уже минут двадцать, всё наращивая темп. Пеше бежал чуть впереди, поминутно оглядываясь, непонятно каким образом выражение его маски было необычайно довольным.
- Подожди! – не выдержал Исида, когда Пеше в очередной раз ускорился. – Мы так рискуем наткнуться на ловушку!
Они остановились.
- Я знаю эти коридоры, как свои шестнадцать пальцев, - гордо провозгласил Пеше, ткнув пальцем почти в нос Исиде.
Квинси придирчиво осмотрел его ладонь.
- У тебя пять пальцев на руке, как и у меня, - для наглядности он помахал кистью перед маской Готише.
- Я говорю обо всех своих пальцах, - неожиданно мягко произнес Пеше, - какой же ты глупый, Урюу.
- Да чтоб ты провалился со своей логикой!...

***
Дальше для Исиды все происходило как в замедленной съемке: Пеше облокотился о противоположную стену, что-то щелкнуло, и пол под ногами надоедливого пустого исчез, он начал очень медленно, с точки зрения Исиды, падать.
Прыжок, удар коленками о каменные плиты пола, рука успевает поймать чужую руку, резкий удар грудью о край провала и вот Исида крепко держит за руку непутевого Пеше, пытаясь не свалиться в пропасть. Ну, может и не пропасть даже - успевает подумать квинси - но врядли их там ждет что-то хорошее.
Пеше проворно выбирается без помощи квинси: вот он висит, держась за его руку, а вот уже стоит рядом, сложив руки на груди.
- Ты пытался меня убить! – негодованию Готише нет предела.
- Что?... Это было совпадение, - Исида медленно принимает сидячее положение. Его голова занята мыслью о том, что он только что спас пустого. Это вызывает какое-то неопределенное раздражение.
«Квинси должны уничтожать пустых», - размышляет Исида. «Я его спас, хотя должен был убить, но мы сейчас вроде как команда …»

***
- Эээй, Ичиго, не спи! Я должен как можно скорее найти Нелл, и раз уж ты увязался за мной, то должен соответствовать моему уровню! – прервал размышления квинси Пеше.
«Все-таки надо было его убить», - уныло подумал Исида и поднялся с пола.
- Смею тебе напомнить, что это ты нагнал меня и это ты пошел за мной, - ответил Урюу, стараясь держать себя в руках. – А потом устроил эту гонку по коридорам, - начал закипать Исида.
- Ага! Я разгадал тебя, Куросаки! Тебе сложно угнаться за мной, вот ты и устроил это представление, - Пеше обвиняющее указал на него пальцем. – Признайся, Урюу, ты слабее меня!
- Придурок! – меланхолично пожаловался Исида потолку. – Я тебе жизнь спас, между прочим! И что я получаю взамен? Какие-то нелепые обвинения и не менее нелепые оскорбления!
- Оооо, - понимающе протянул Пеше и правой рукой приобнял квинси за плечи, - ты так сильно испугался за меня? Я понимаю всю глубину твоих чувств ко мне, Ичиго, но сейчас не время. У меня важная миссия – найти Нелл, а вот потом…. – Пеше многозначительно замолчал.
- Да что ты несешь! Прекрати дурачиться! – покрасневший от подобных намеков Исида отскочил подальше. – И сколько можно повторять, меня зовут не Ичиго, а Исида, Исида Урюу.
- А что тебе не нравится? Или, может, ты ревнуешь? – Готише наклонил голову набок, про себя отметив, что мальчику идет такое растерянное выражение лица.
В руках квинси материализовался лук, Пеше поспешно исчез за ближайшим поворотом.
- Просто замечательно, теперь его еще и искать придется, - Исида с легким удивлением посмотрел на лук в своей руке, подумал и заставил его исчезнуть. – Обойдемся пока простым поиском, без последующего членовредительства.
Свернув в тот коридор, куда убежал неугомонный пустой, Исида понял, что поиск будет отнюдь не прост. Коридор имел несколько ответвлений, четыре из которых вели в ту сторону, где ощущалась реяцу Пеше. Исида вздохнул и повернул в первое из них.

***
В одном из коридоров Пеше старательно размышлял о произошедшем. Он ведь знал, куда побежала Неллиэль-сама, и он честно хотел последовать за ней, но глупые ноги почему-то понесли его совсем в другую сторону, туда, куда побежал этот мальчишка в белых одеждах. И, конечно же, Пеше запомнил, как его зовут, но получал необъяснимое удовольствие, когда Исида негодующе смотрел на него и вновь называл свое имя. А еще была эта странная реакция на квинси. Хотя нет, это была не реакция, это была проблема, проблема с большой буквы «П».
Шинигами, пустые, арранкары, люди с высокой духовной энергией, все они, за редкими исключениями, чувствовали чужую реяцу и ассоциировали ее с какими-либо ощущениями. Реяцу Исиды воспринималась Пеше, как нечто-то светлое, мягкое и легкое, опутывающее с головы до пят и вызывающее легкое ощущение щекотки. Квинси не казался опасным, пока его реяцу не наполняли жесткие и ледяные нити, чем-то схожие с его стрелами. Когда такое случилось первый раз, Пеше с удивлением понял, что это и есть настоящая реяцу квинси, а остальное лишь отголосок тщательно маскируемой силы. Ледяные нити отзывались дрожью в позвоночнике, заставляя непоседливого пустого тянуться ближе к квинси.
В пустыне под открытым небом было проще, здесь, в не слишком просторных коридорах Лас Ночес, ощущения обострились. И вот тут-то возникла та самая проблема с большой буквы «П».
- Это все он виноват, - шепчет Пеше, одной рукой развязывая повязку, а второй пытаясь стянуть штаны. Когда ему это, наконец, удается, он с тихим стоном обхватывает свой возбужденный член. Где-то совсем недалеко ощущается теплая реяцу квинси с ледяными искрами – Исида злится, злится на него. Сосредоточившись на этом ощущении, Пеше ласкает себя ладонью. Представляет руки квинси с худыми запястьями и длинными, тонкими и бледными пальцами. Это не Пеше мастурбирует сейчас в полутемном коридоре, это Исида сейчас в его воображении легкими движениями теплых ладоней гладит напряженную плоть. Пальцами поднимается по спирали от мошонки до потемневшей влажной головки, кончиками пальцев вычерчивает на ней какие-то хитрые узоры, почти забираясь под тонкую нежную кожу, а потом нетерпеливая ладонь обхватывает член и начинает двигаться. Быстрее. Еще. Темп нарастает. Пеше кусает губы под маской, чтобы не выдать себя лишним звуком. Он прикрывает глаза и пытается представить, как бы выглядел квинси в этот момент. Воображение рисует напряженный взгляд синих глаз, легкий румянец и прикушенную губу.
- Пеше! – голос Исиды раздается из-за стены, отдаваясь дрожью в возбужденном теле.
Готише замирает, у него возникает совершенно дурацкая идея откликнуться. Тихонько хихикая, Пеше сильнее сжимает ладонь на горячем пульсирующем члене, проводя ею по всей длине. Еще немного - он уже на грани.
- Ну же, позови меня еще раз, - лихорадочно шепчет он.
- Пеше! Где тебя носит? Хватит прятаться! – словно услышав его, раздается сердитый голос Исиды.
Дыхание сбивается, Пеше, кончая, запрокидывает голову и стонет сквозь сжатые зубы:
- Урюу….

***
Восстановив дыхание, Пеше вновь занялся самокопанием, бессмысленно пялясь в стену напротив. Его тянуло к Исиде, как бы он не внушал себе, что это реяцу квинси виновата, но против фактов не пойдешь, все остальные в их уже распавшейся команде реагировали на квинси вполне нормально, по крайней мере он надеялся на это. А, значит, его влечет к этому подростку. Определив для себя этот вопрос Пеше задумался над тем, что же делать дальше. Моральная сторона вопроса его не слишком волновала. Да и какая может быть мораль у существа, питающегося духовной силой как живых, так и не очень живых созданий? Это и не мораль вовсе, а свод личных правил и запретов. В список личных табу Пеше Готише соблазнение пятнадцатилетних квинси не входило. С другой стороны, он подозревал, что если хотя бы намекнет Исиде о чем-то подобном, то в лучшем случае ему светит стрела в задницу или в место почувствительнее, в худшем его обольют таким презрением, что лучше б сразу пристрелили.
Пеше со вздохом стянул маску с лица и внимательно на нее посмотрел. Они с Дондочакой тогда переубивали кучу пустых, пока подбирали новые маски, забавные и чуточку нелепые, чтобы порадовать Нелл. Адъюкас, которому принадлежала маска Пеше, был свирепой, хитрой и ядовитой тварью, чуть не прикончившей его. Зато как смеялась Нелл над шторкой на глазу. Пеше улыбнулся этим воспоминаниям.
Может быть, он слишком сросся с новой маской, слишком долго изображал клоуна и начал в него превращаться? Может пора вспомнить, что было, когда Пеше Готише был фрассьоном у третьей из Эспады и с ним почтительно здоровались в коридорах Лас Ночес арранкары номером ниже десятого, да и некоторые из Эспады не брезговали общением с ним. Сегодня фрассьон, завтра один из них, такое случалось.
Интересно, а как бы поступила не Нелл, а Неллиель-сама в такой ситуации? Естественно, поборола бы столь порочные намерения. Пеше хмыкнул над этой мыслью. Неллиель-сама всегда была идеалисткой, идеалисткой с огромной силой. У остальных позиция была попроще: нравится – бери, увидел первым – твое, кажется вкусным – сожри, кажется слабым – убей.
Пеше опять вздохнул, решение проблемы не хотело находиться. «Может соблазнить?» - мелькает шальная мысль. «Чем? Дурацкими шутками и путаньем имен? Этим его не соблазнить можно, а довести до смертоубийства», - сам себе возразил он.
Потерзавшись еще пару минут, Пеше пришел к мудрому выводу, что там видно будет. Надев маску, он направился к выходу, где ощущалась реяцу квинси и чуть не упал, запутавшись штанах.
- Вот что любовь со мной делает, - горестно протянул Пеше, натягивая штаны. Набедренную повязку он завязывал уже на ходу.

***
Проверив три из четырех ответвлений, и не найдя там Пеше, Исида совершенно справедливо решил, что этот неугомонный пустой сидит где-то в последнем, непроверенном ответвлении коридора. Идти за ним у него не было ни малейшего желания, тем более что Исида даже звал его, но Пеше так и не откликнулся. На такой шаг Исиду толкнули внезапные изменения в реяцу Пеше, она то как будто с цепи срывалась, то замирала, становясь почти незаметной. Ничего опасного Урюу не чувствовал, поэтому не кинулся сквозь стены и лабиринт коридоров спасать нежданного спутника, а решил дождаться его на выходе.
Постояв минут десять, Исида уже почти собрался пойти и прикончить это ходячее недоразумение. Но тут на него из темноты вышел спокойным шагом сам Пеше, поправляя набедренную повязку, подошел к ошеломленному квинси и весело сказал:
- А, Урюу, вот ты где!
- Ты где был?- с бешенством сказал Исида.
-Там, - потерянно ответил Пеше, махнув в сторону, откуда он пришел.
- Что ты ТАМ делал? – и Исида покосился на его повязку вокруг бедер. - Только не говори что…
- Я поправлял повязку, потому что она у меня развязалась, - быстро пробормотал Пеше и воинственно сложил руки на груди. – А что? Что-то не так?
- Я думал, может что-то случилось, - сказал Исида и тут же пожалел об этом.
- Ты обо мне беспокоился? – и Пеше снова приобнял его за плечи. – Да, ты беспокоишься обо мне, потому что чувствуешь ко мне…
- Заткнись! Надеюсь, это был первый и последний раз, когда мне пришлось искать тебя. Если ты еще раз вот так убежишь, дальше я пойду один, - Исида скинул руку со своего плеча.
-Хорошо! Но если вдруг ты решишь сбежать, то я тоже не буду тебя искать и пойду искать Нелл один! – с независимым видом сам себе соврал Пеше.
-Отлично, – закатил глаза Исида, - не очень-то и хотелось. – Урюу поправил очки и пошел в направлении одного из неисследованных коридоров.
Когда он прошел несколько шагов его нагнал Пеше.
- Эй…Куросаки! Подожди меня…
Исида уже не обращал внимание на то, что, этот безмозглый Пеше называет его то Урюу, то по прошествии совсем короткого времени Куросаки.
- У тебя есть план наших дальнейших действий? - обратился к нему Пеше, при этом опять положив на его плечо руку.
Урюу покосился сначала на руку Пеше, потом на него самого, и выдавил из себя одно слово, но как ему показалось, в которое он вложил всю свою неприязнь и раздражительность:
- Нет…
- У тебя нет никакого плана, и ты идешь сам, не зная куда?- не унимался Пеше.
- Да, у меня пока нет плана, но я прекрасно знаю, куда я иду, - сухо ответил Исида.
- Я следую за тобой, но при этом у тебя нет никакого плана? – как-то по-детски обиженно спросил Пеше.
- Так!- Исида резко повернулся к нему. - Может быть у тебя есть какие-нибудь идеи? Поделись ими!
- Какой ты пугающий, Урюу! – пустой отскочил от квинси в притворном испуге и замахал руками. – Я просто так спросил, для поддержания разговора.
Разозленный квинси был восхитителен, у Пеше внизу живота появилось сладко-тянущее чувство. Он сглотнул и, чтоб как-то отвлечься, спросил:
- А куда мы, собственно, идем?
- Туда, - Исида указал вперед.
- И вовсе несмешно, - обиделся Пеше.
Урюу в ответ то ли фыркнул, то ли хмыкнул, и снова пошел вперед по коридору.
- И все-таки, почему именно туда? – не отставал Готише.
- В том направлении реяцу Иноуэ-сан ощущается отчетливее, - ответил квинси.
- Иноуэ, - протянул Пеше, - это та девушка, которую вы пришли спасать?
- Да, - взгляд Исиды стал напряженно-серьезным, - та, которую мы пришли спасать.
Пеше все меньше нравился этот разговор и серьезность собеседника, он решил прояснить для себя одну вещь.
- Она твоя девушка?
Исида даже остановился и посмотрел на пустого изумленными глазами.
- Нет, - он привычно поправил очки под изучающим взглядом Готише.
- Она девушка рыжего?
- Нет.
- Здоровяка?
- Да нет же! Она наш друг! – снова поправляет очки Исида.
- Понятно, - равнодушно говорит Пеше и отворачивается от квинси.
Прождав немного, не решит ли пустой задать еще вопрос, Исида только было собрался пойти вперед, как Готише вновь посмотрел на него странно напряженным взглядом и спросил:
- Но ты хотел бы, чтобы она была твоей девушкой, не так ли?
Исида почувствовал, что предательски краснеет.
- Может быть когда-то и хотел… - тихо отвечает он, недоумевая, почему вообще говорит об этом с этим странным пустым.
- Понятно, - кивает Пеше.
Рука Исиды вновь тянется поправить очки, но ее перехватывает рука Пеше.
- Почему ты так делаешь?
- Что делаю? – неожиданно серьезный Пеше сбивает Исиду с толку, он теряется и не знает, как реагировать.
- Вот это… - одной рукой Пеше продолжает держать квинси за руку, а вторую подносит к лицу Исиды и кончиком указательного пальца проводит от кончика его носа до переносицы, попутно поправляя и так прекрасно сидящие очки.
- Я… ну… мне… - Урюу замирает и смотрит на Пеше широко раскрытыми растерянными глазами.
- Ты так делаешь каждый раз, когда смущаешься или не знаешь, что ответить, - тихим голосом за него отвечает Пеше и придвигается чуть ближе, все еще держа квинси за руку.
- Скажи, Урюу, ведь у тебя нет девушки?
- Нет, - отрицательно качает головой Исида, заворожено смотря в прорезь маски, где горит желтый глаз пустого. – Это одна из твоих странных техник, да? Заставляющая окружающих говорить такие смущающие вещи, - квинси вяло пытается вырвать свою руку у пустого.
- Нет, это не какая-то там техника, - Пеше отпускает его, складывает руки на груди и отворачивается, этот невыносимый квинси сумел испортить такой момент. – А я знаю, почему у тебя нет девушки, Ичиго, - Пеше возвращается к своему уже привычному клоунскому тону.
- И почему же?
- Потому что ты нудный! – пустой резко оборачивается и обвиняюще указывает на квинси пальцем. – Урюу, почему ты такой нудный? Вот поэтому у тебя и нет девушки! – нелогично заканчивает он свою речь.
- Придурок, - в который раз пожаловался Исида потолку.
- Зануда! – не остался в долгу Пеше. – Зануда, зануда, зануда, - кривлялся он, пока не обнаружил, что квинси куда-то исчез. – Ааааааа!!! Урюу!!! Где ты?! Не бросай меня здесь!!! – заметался он.
- Ты долго еще собираешься носиться кругами, или, может, уже пойдем? – Исида показался в проеме одного из ответвлений коридора.
- Урюу, ты не оставил меня! – Пеше бросился ему на шею.
- Отцепись от меня, - ледяным тоном процедил квинси.
- О, прости-прости, я не подумал, как тебе тяжело, когда я так близко, ведь твои чувства ко мне… - смущенным тоном забормотал Готише.
У Исиды дернулась бровь.
- Всё, я уже молчу! – пустой поспешно отскочил от квинси и принял героическую позу, уперев одну руку в бедро, а второй указывая вперед. – Пойдем, Ичиго, нас ждут великие дела.
Исида фыркнул, но пошел. Какое-то время они шли в полном молчании. Пеше исподволь разглядывал квинси, размышляя о том, что если он не прекратит так пялиться на мальчишку, то перед ним опять встанет давешняя проблема (он даже хихикнул над этой мыслью), да, именно встанет. Квинси, кажется, просто наслаждался тишиной.
Пеше оглянулся вокруг в поисках подходящей темы для разговора.
- Урюу, смотри! – он схватил Исиду за руку и потащил в один из коридоров, ответвляющихся от того, по которому они шли.
- Что? Что случилось? – квинси озирался по сторонам в поисках опасности.
- Здесь есть комнаты!
- И что? – Исида с сомнением оглядел ряд закрытых дверей.
- Пффф! Какой ты скучный! А вдруг там есть что-то интересное!
- Что-то интереснее пыли и ненужного хлама? Это ведь заброшенная часть Лас Ночес, разве нет?
- Что-то интереснее тебя, - передразнил Пеше. – В тебе, что совсем нет духа приключений?
- Пеше, у нас есть дела поважнее!
- Да брось ты, Урюу! Умереть мы всегда успеем.
Исида оглядел воодушевленно радостного Пеше и решил, что тут проще уступить, чем устраивать бессмысленный спор.
- Хорошо, только осматривать начнем с разных концов коридора, независимо друг от друга, так будет быстрее. Если кто-то из нас найдет действительно что-то интересное, то зовет другого. Понятно? Никакой лишней самодеятельности, на осмотр комнаты тратить не более…
- Я ж говорил, что ты зануда, - перебивает Исиду Пеше и стремительно исчезает в крайней комнате со своего конца коридора.
Исида хмурится ему вслед, а потом начинает осмотр «своих» комнат. Как он и предполагал, его встречает только нетронутые залежи какого-то хлама, на который всегда аккуратному квинси и смотреть-то противно, а не то чтобы в нем еще и копаться. Пыли, как ни странно, не было. «Это потому что живых здесь нет, наверное», - про себя усмехнулся Урюу.

***
Для Пеше это не просто заброшенные комнаты с кучей ненужного хлама, это памятники предыдущим Эспадам, тем которые были за сотни, а то и тысячи лет до него, до Неллиель-сама, до квинси и до шинигами. Пеше Готише чувствует себя так, как будто прикасается к вечности. Он ничего не трогает, ведь это похоже на кощунство. Ему вспоминаются все те истории, которые рассказывали друг другу фрассьоны и Эспада о заброшенных частях Лас Ночес.
Кто-то говорил, что когда арранкар умирает, то дух его меча остается в Уэко Мундо, скитается по пустыне или поселяется в одной из покинутых комнат Лас Ночес. И если побродить достаточно долго, то можно наткнуться на какого-нибудь общительного духа, а можно и на агрессивного. Пеше вспоминает байки о том, что здесь могут исполняться самые сокровенные желания, а еще страшные истории о пропавших арранкарах. Рассказывали, что когда-то вся Эспада целиком, все десять сильнейших арранкаров Уэко Мундо сгинули где-то в подвалах Лас Ночес, правда, никто не уточнял, почему все десять так дружно ринулись туда.
Пеше открывает очередную дверь, между ним и квинси их остается не более дюжины. Комната совершенно лишена какой-либо обстановки, только в углу свалена куча книг, а в центре расположен невысокий столик, на котором стоит то ли слишком глубокая тарелка, то ли слишком мелкий котел. Он с любопытством заглядывает в него, на дне клубится нечто радужно переливающееся. У Пеше пересыхает в горле, неужели он наткнулся на духа меча одного из давно умерших арранкаров.
Пеше поднимает глаза и обнаруживает, прямо напротив него стоит Исида и с интересом разглядывает содержимое сосуда. От неожиданности пустой подскакивает на месте, он совсем не слышал, как вошел квинси.
- Ч-ч-ч-то ты тут делаешь? – Пеше негодующе указывает на Исиду дрожащей рукой.
- А что ты хочешь, чтобы я тут делал? – квинси поднимает на него почти черные глаза и улыбается.
Пеше совсем некстати вспоминаются недавние фантазии. «Интересно», - думает он, наблюдая как к нему приближается Исида, - «а если не руками, а ртом?» Словно прочитав его мысли Урюу опускается на колени, развязывает набедренную повязку на Пеше и приспускает его штаны. Пеше в ступоре наблюдает за ним.
- Урюу, - жалобно зовет он, - что ты делаешь? – Пеше отчаянно пытается сообразить, что же здесь не так, кроме того, что квинси стоит перед ним на коленях и, кажется, собирается исполнить одно из его новопоявившихся желаний. Опять вспоминаются истории об исполнении желаний.
- А что я должен делать?
Пеше кожей чувствует чужое дыхание и до него вдруг доходит, что он совсем не ощущает реяцу квинси, ее просто нет в этой комнате. Он отталкивает от себя этого непонятного двойника и спешно натягивает штаны и завязывает повязку.
- Кто ты?
- А кем ты хочешь, чтобы я был?
- Где Урюу? Что ты с ним сделал? – он трясет лже-квинси за плечи, тот вырывается и убегает в коридор. Пеше бросается следом. Реяцу квинси не чувствуется и в коридоре, зато взбудораженный пустой замечает лже-Исиду, который пытается подняться с пола, видимо он споткнулся, когда убегал.
-Не уйдешь! – кричит Пеше. Двойник оборачивается и собирается что-то сказать, но Пеше выпускает в него свое Бесконечное скольжение. Пока лже-квинси яростно отплевывается, Готише подскакивает к нему и начинает трясти.
- Где Урюу?! Куда ты его подевал?!
- Он перед тобой, - очень спокойным тоном отвечает пойманный «двойник».
- Ой, Исида, это ты? – все вокруг заполняет абсолютно ледяная реяцу квинси. – Да, это ты… Я так рад, - не совсем уверенно закончил пустой, глядя в разъяренные глаза, как оказалось, настоящего квинси. – А тут другой ты не пробегал?
- Другой я? Может, расскажешь?
- Ээээ, пожалуй, нет, не расскажу, - Пеше вспоминает, что именно собирался сделать двойник квинси. – Может, я его пойду лучше сам поищу, - он отпускает Исиду и тот плюхается на пол в лужу из Бесконечного скольжения.
- Что все это значит! Что ты сделал, идиот! - Исида уже не мог себя сдержать, одной рукой он снял очки, другой схватил за повязку Пеше, и потянул на себя.
-Осторожно! Мне больно!- завопил пустой, и схватил Исиду за руку.
- Тебе больно? А мне приятно? Ты залил меня своей слюной, или как называется эта мерзость!? Не важно… Ты болван! - он был в гневе.
Готише рассматривал злого квинси: сидящего в луже, волосы спутаны, лицо в потеках от Бесконечного скольжения. Все это только веселило Пеше, и он не в силах себя сдерживать громко захохотал.
- Ты находишь это смешным? - прищурился Исида.
- Ты смешной и выглядишь смешно!- не успокаивался Пеше.
-Идиот! – обиженно ответил ему Исида. – Кстати я как раз шел сказать тебе, в некоторых комнатах живут странные не то духи, не то кто-то еще, я таких раньше не встречал, они реагируют на реяцу.
- Значит, я наткнулся на одного из них, - пожал плечами пустой, помогая квинси подняться.
- Ты сказал, он выглядел как я?
- Да, мы… ээээ… столкнулись в той комнате, - Пеше указал рукой на нужную дверь, - а потом он убежал. Ну, а дальше ты знаешь.
- Наверное, это он толкнул меня, но я не видел никого материального, - Исида сделал шаг, и понял, что ноги его не слушаются, а перед глазами поплыло. Он резко схватил Пеше за плечи, и повис на нем. - Что со мной?- в его глазах мелькнул страх.
- Ну…как бы тебе сказать, мое Бесконечное скольжение состоит из особенного состава, и наверное после того как она попала тебе в рот, и в твой организм, это может вызвать вот такой эффект, а, возможно, и ложное ощущение чего-либо, не существующего в действительности, - ответил ему Пеше, - но последнее, это маловероятно.
-Ты хочешь сказать, у меня будут галлюцинации? - квинси еще больше обмяк в руках Пеше.
- Ну, я не знаю, как вы - зануды, называете это!- И Пеше приподнял немного Исиду, так, что он смог обхватить Пеше за шею.
- Здесь есть комната без этих твоих как бы не духов? – серьезно спросил Пеше, придерживая Исиду за талию.
- В первых пяти точно ничего не было, - отвечает Урюу, пытаясь сконцентрироваться.
Пеше почти на руках отнес квинси в одну из них и положил на что-то мягкое. Ноги и руки юноши, совсем превратились в вату. Он с осторожностью потрогал то, на чем лежал. На ощупь оно оказалось мягкое, и он повертел головой, осматриваясь. Исида лежал на кровати, изголовье которой было в виде изогнутых прутьев. Третья по счету комната, где он побывал, вспомнилось ему. Исида откинул голову, его веки будто налились свинцом и он закрыл глаза, мир вращался и шумел в ушах, но при этом он прекрасно слышал как Пеше закрыл дверь.
- Думаешь, это их остановит? – усмехнулся квинси и, приоткрыв глаза, посмотрел на пустого.
- Ну, если это не поможет, у меня есть Бесконечное скольжение! - и он с опаской посмотрел на Исиду.
- Да уж, психотропное оружие! - пробурчал тот и прикрыл глаза.
Пеше присел рядом с ним на кровать и, подумав, снял маску.
- Мне жаль, что так получилось, я не хотел, - тихо сказал он, вертя маску в руках.
- Кажется, у меня начались галлюцинации, - спокойным голосом произнес квинси, без особого удивления разглядывая Пеше.
Пустой посмотрел на Исиду, а потом на маску в своих руках.
- Это не галлюцинация.
- Мммм, может быть секретная техника с дурацким названием? – попытался угадать подросток.
- Нет.
- Объяснишь? – разговор отвлекал Исиду от странно меняющегося окружающего мира.
- С меня сорвали мою маску, взамен я одел эту и подстроился под нее, стал ей соответствовать…
- Превратился в клоуна, - закончил за него квинси. – Наклонись поближе, я хочу посмотреть.
Пеше приближает свое лицо к лицу Исиды и смотрит в одурманенные глаза. В груди что-то тяжело стучит. «У меня есть сердце?» - с удивлением думает он.
Урюу разглядывает незнакомое лицо: высокие скулы, прямой острый нос, поджатые губы, мужественный подбородок, чуть раскосые глаза, шрам. Исида поднимает руку и кончиками пальцев ведет вдоль шрама, начинающегося на правой скуле, дугой идущего по виску, изгибающегося вместе с бровью и почти вертикально уходящего за линию волос.
- Она была здесь? Твоя маска, - и пальцами ведет по шраму вниз, от волос до скулы.
- Да, - хрипло выдыхает Пеше.
Прикосновения квинси к шраму волной дрожи пробегают по всему телу. Он наклоняется еще ниже. Исида зачаровано смотрит в желтые глаза пустого и замечает в них синие лучики, расходящиеся от кошачьих зрачков. Светлые волосы щекочут его скулы. Пеше перед ним совсем не ассоциируется с тем Пеше, которого он знал до этого.
- Пеше Готише, а кто ты на самом деле? – совсем тихо спросил Исида.
- Тот, кто перед тобой, - улыбается пустой.
- А если наденешь эту свою новую маску, опять станешь придурком? – не успокаивается Урюу.
- Да, стану, - серьезно отвечает Пеше и, не выдержав, фыркает.
- Это хорошо, - чуть улыбается Исида, - в мире должно быть хоть что неизменное.
Готише согласно кивает, а затем берет левую руку квинси и прижимает ее к своему шраму.
- Ты как? Тебе лучше? – тихо спрашивает он у Исиды, кончиком носа прикасаясь к его скуле.
- Лучше? Ты окатил меня какой-то дрянью, теперь я с трудом могу заставить себя двигаться и у меня какие-то странные галлюцинации, - так же тихо возмущается Урюу.
- Это не галлюцинация, - повторяет пустой. – Знаешь, какой один из основных принципов пустых?
- Ешь то, что кажется вкусным?
- Откуда ты знаешь? – удивился Пеше. – Но я сейчас о другом принципе говорю.
- О каком?
- Нравится – бери, - Пеше для себя все решил. Дыхание сбивается, во рту становится сухо, в ушах шумит, а его мир сосредотачивается на одурманенном мальчишке с синими глазами.
- И?...
- Просто хотел, чтоб ты знал.
Пеше наклоняется еще ниже и целует его. Простое соприкосновение губами, но Пеше понимает, что остановиться уже не сможет. Он проводит языком по нижней губе квинси, несильно ее прикусывает, углубляет поцелуй, пользуясь тем, что квинси, кажется, ошеломлен и не сопротивляется. Пеше стонет, когда прикасается к влажному языку Исиды. Кончиком своего языка он пытается погладить чужой, и тут получает несильный удар в скулу. Он отстраняется и потрясенно смотрит на разъяренного квинси.
- Ты что творишь? – шипит тот, сверкая глазами.
- Пользуюсь твоей беспомощностью? – весело спрашивает пустой, устраиваясь у него между ног и прижимая руки Исиды к кровати. – Скажи, Урюу, - интимно шепчет он ему в ухо, - что тебя больше не устраивает в этой ситуации, то, что я делаю, или то, что ты чувствуешь себя беспомощным?
Горячее дыхание скользит от уха к шее, поднимается по подбородку и вот Исида снова смотрит в желтые глаза. На него никогда не смотрели так, Исида вновь сбит с толку и уже сомневается в правильности сопротивления, может, лучше позволить этому сумасшедшему пустому всё, что он захочет, а взамен почувствовать себя не просто нужным, а необходимым кому-то до одури, до безумия в чужих глазах. Реяцу Пеше полыхает, кажется, еще немного и она спалит все вокруг.
- Может, все сразу? – не слишком уверенно произносит Исида.
Пеше улавливает эту неуверенность и прижимается к нему, квинси чувствует чужое возбуждение.
- Потом разрешаю тебе меня убить, - шепчет Готише прямо в губы Исиде.
Исида смеется. Пеше замирает, выжидая, когда квинси выскажет свое решение. Тот хитро улыбается и прищуренным взглядом смотрит на пустого.
- Что уставился? Забыл о принципах пустых? Нравится – бери!
Сила, исходящая сейчас от Пеше, опьяняла юношу, а может это было действием Бесконечного скольжения, только Исида освободил руки от хватки пустого и, притянув его к себе, сам поцеловал. Сначала получилось неловко, но Пеше быстро пришел в себя и буквально впился в него, глубоко проникая и чувственно исследуя его рот. Исида застонал, он подумал, что это и есть его первый поцелуй, первый настоящий, смелый и упоительный. Их языки сплетались, скользили друг по другу и снова сплетались так тесно, что квинси казалось, будто они срастаются между собой. Исида пальцами путался в мягких волосах, ему не хватало дыхания, но он все теснее прижимался к Пеше. Он был готов с ним на все, брюки как-то сразу стали неудобными. Исида лихорадочно раздумывал, можно ли закинуть сейчас ноги на талию Пеше, когда пустой неожиданно потерся о его бедра. От избытка ощущений Исида разорвал поцелуй и, выгнувшись, застонал.
- Ох, даааа, - Урюу сам не знал чему он больше рад, этим прикосновениям или притоку воздуха в легкие.
Пеше тихо засмеялся и навалился на Исиду, подмяв его под себя, а потом уткнулся носом ему в щеку:
- Надеюсь, ты понимаешь…- Пеше не договорил и стал покрывать поцелуями лицо юноши.
Меньше всего Исиде сейчас хотелось что-то понимать, он лежал и просто наслаждался жаром чужого тела, пытаясь сосредоточится и вспомнить, каким он представлял себе свой первый раз. Мысли путались, ему вспомнилось лицо известной темноволосой актрисы с умопомрачительной фигурой, а потом лицо неизвестного парня с темно-каштановой гривой - видимо о сексе с парнями он тоже фантазировал. Вот уж о чем он никогда не фантазировал, так это о сексе с пустым. Исида усмехнулся своим мыслям. Пеше вопросительно посмотрел на него, квинси покачал головой и потянулся к застежкам на своей одежде. Пустой опередил его и дрожащими руками стянул с него сначала пиджак формы квинси, а следом и рубашку, оставив Исиду голым по пояс. Он заворожено рассматривал странный пятиконечный шрам, расположенный по центру грудной клетки квинси. Наклонившись, Пеше языком проследил все пять лучей шрама, расходящихся из центра, прислушиваясь к затаившему дыхание Исиде, и снова вопросительно посмотрел на юношу.
- Ничего, - покачал тот головой, - ничего серьезного.
Пеше приподнялся над квинси, жадно рассматривая его голодным взглядом, ему нравилось то, что он видел. Взъерошенные черные волосы – Бесконечное скольжение испарилось, не оставив и следа, затуманенные потемневшие глаза, яркие пятна румянца на щеках, припухшие губы, которые Исида постоянно облизывает розовым язычком; взгляд скользит ниже по длинной шее и острым ключицам, по темным соскам к поджарому животу и останавливается на уже заметной выпуклости на брюках. Пустой хищно улыбается и накрывает ее ладонью. Исида еле слышно шипит в ответ и раздвигает ноги шире, судорожно цепляясь за плечи любовника.
- Пожалуйста, Пеше! – шепчет он. – Пожалуйста! - ему было все равно, что произойдет, он просто этого хотел.
Пеше наклонился и прикусил кожу на его шее, получив довольный стон в ответ, он осторожно лизнул впадинку между ключицами, провел по соску языком, а другой с нежностью сжал пальцами. Покрывая тело ласковыми немного влажными поцелуями, Пеше опускался все ниже. Добравшись до пупка, он кончиком языка провел внутри, юноша дернулся, и положил руку на голову пустого.
- Сейчас, - засуетился Пеше и как можно аккуратнее стянул с Исиды брюки вместе с бельем и прочими деталями одежды.
Небольшой, но красивый член юноши был уже полностью возбужден, головка влажно поблескивала от прозрачной смазки. Пеше облизнулся и кончиком языка дотронулся до мокрой головки, на вкус она оказалась пряно-солоноватой. Исида дернулся и немного приподнял бедра. Пеше трясущимися руками распутал набедренную повязку и быстро стянул с себя нелепый фиолетовый костюм.
Исида во все глаза рассматривал его голый торс, опустил глаза ниже и сглотнул.
- Нравится? – довольно спросил пустой и прижался к нему бедрами, позволив их членам соприкоснуться. Исида резко выдохнул и кивнул.
- Что я должен делать?
- Перевернись.
Исида резко перевернулся и выгнулся, обхватывая постель руками. Пеше стоял на коленках сзади и не мог оторвать глаз от худого изящного тела парня. Голова немного кружилась от этого зрелища, он придвинулся вплотную и нежно поцеловал квинси в поясницу, поглаживая бедра. Исида дернулся и как-то испуганно задышал. Тогда Пеше стал покрывать его поцелуями, что-то нежно нашептывая, пока дыхание юноши не выровнялось, напоследок он языком провел прямо между бедер Исиды. Исида прогнулся еще больше и застонал.
Пеше чувствовал, что теряет контроль от вида обнаженного квинси, от его стонов, от его запаха. Потеревшись головкой своего члена о вход Исиды, он увлажнил его своей смазкой. Исида чуть двигал бедрами и постанывал, Пеше понадобилась вся выдержка, чтобы не насадить юношу на себя прямо сейчас, без всякой подготовки. Когда Пеше отстранился, Исида обернулся и демонстративно скользнул языком по губам, вопросительно приподняв бровь.
- Оближи, - велел пустой, прикасаясь двумя пальцами к губам квинси. Урюу облизывает его пальцы, а потом медленно погружает их себе в рот, Пеше заворожено наблюдает за этим действом. Вредный квинси понимающе хмыкает и отворачивается.
Пальцами прикоснувшись ко входу Исиды, Пеше посмотрел на свой член, на тело Исиды, и нежно массируя, стал проталкивать один палец, понемногу расслабляя сжавшееся кольцо мышц. Урюу, видимо от страха перед болью, сильно сжал его палец внутри себя.
- Расслабься…- и рука Пеше скользнула между бедер Исиды, двумя пальцами он обхватил мокрую головку, и немного оттянул нежную, тонкую кожу, кончиком пальца дотронувшись до чувствительного отверстия на головке. Исида действительно расслабился, и Пеше ввел второй палец. Подождал, пока квинси немного привыкнет, поглаживая его внутри.
- Еще… - простонал Исида.
Пеше внял просьбе и уже хотел ввести немного головку своего члена, как почувствовал, что юноша сам двинул бедрами и словно сел на него.
- Ох, ты…- почти задыхаясь, сказал Пеше. – Что ты делаешь? Я хотел использовать Бесконечное скольжение.
- Я не могу больше! И меньше всего я хочу этого твоего скольжения, - сказал Исида, сжимая зубы от боли.
- Тебе же больно…- сильнее прижимая к себе Урюу, прошептал Пеше.
- Ну и что... Потом ведь будет хорошо?
- Да… - и обхватил его за талию.
Он сделал несколько толчков, все крепче сжимая тело парня, положил свою голову на его спину, и прильнул к коже губами.
Исида чувствовал боль, но с каждым толчком она отодвигалась куда-то вдаль, смешиваясь со странным удовольствием, когда Пеше как-то по-особенному двигался в нем, а, может, задевал что-то очень чувствительное.
Он стонет все громче и просит о чем-то, сам не зная о чем. Пеше все понимает правильно и рукой обхватывает его твердый пульсирующий член. Пара резких движений и Исида кончает, заливая руку Готише теплым семенем. Без сил опускается грудью на кровать, ощущая, как в нем продолжает двигаться Пеше. Пустой раз за разом повторяет его имя и с силой сжимает бедра.
- Назови меня по имени, - хрипло стонет Пеше в ухо квинси.
- Пеше, - тихо зовет Исида, - Пеше, Пеше, Пеше…
Еще пара глубоких резких толчков и Пеше замирает, уткнувшись лицом между лопаток Исиды.
- Урюу…- он поцеловал его влажную спину.
- Да…- повернул к нему голову квинси.
- Почему ты сделал это именно со мной? - не к месту задал вопрос Пеше.
-Заткнись! – лениво отвечает Исида и вытягивается на кровати.
Пеше ложится рядом на спину и притягивает юношу к себе на грудь.
- У меня есть еще пара идей, как воспользоваться твоей беспомощностью, - игриво говорит пустой и рукой скользит вдоль позвоночника квинси, поглаживает ягодицы и погружает пальцы в податливо-расслабленную и влажную задницу парня. Исида что-то протестующее мычит ему в шею, но послушно приподнимает бедра.
- Пара фантазий, например, о твоих руках, - Пеше, второй рукой берет квинси за руку и целует подушечку каждого пальца, Урюу приподнимает голову и наблюдает за ним, - или о твоих губах, - продолжает он и целует Исиду.
Неспешный поцелуй неожиданно прерывается. Квинси напрягается и единым плавным движением оказывается уже не лежащим на Пеше, а стоящим у кровати и спешно одевающимся.
- Что случилось? – Пеше растерян такой резкой переменой в Исиде, только что он был томно расслаблен, и вот уже он больше напоминает сжавшуюся пружину или хищника перед прыжком.
- У Абарая проблемы, - достается Пеше сухой ответ.
- Еще немного и я буду ревновать тебя ко всем шинигами, которые крутятся вокруг тебя, - паясничает Пеше, одеваясь. – Действие Бесконечного скольжения уже закончилось?
Исида молча кивает и протягивает ему маску.
- Я могу не одевать ее, если ты хочешь.
- Такой, - Исида очерчивает пальцами старый шрам от маски, - ты только мой. А такой, - он одевает на Пеше маску, - ты для всех.
Пеше поправляет маску и первым выскакивает в коридор.
- Вам повезло сегодня, глупые как бы не духи, мы не будем вас искать, у нас есть дела поважнее! – он грозит кулаком пустому пространству вокруг, прислушивается к чему-то и бросается в ту сторону, где ощущается реяцу вступившего в бой Ренджи. Пробежав немного, он останавливается.
- Эй, Куросаки, ты там заснул что ли? Я за тебя твоего красноволосого друга спасать не буду!!! – и бежит дальше.
- Все-таки он придурок, - жалуется потолку Исида, довольно улыбаясь, и бросается вслед за неугомонным пустым.

@темы: Пеше/Исида, NC-17, Фанфики

---

Ролевая игра по Блич

[Straw Hat Pirate]

@темы: форум, блич, ролевая, bleach, Разное

---

Квинси ненавидят шинигами... Глава 7 (последняя)

[Сообщество Яойного Юмора]

Название: Квинси ненавидят шинигами. Повесть о том, как чрезвычайные обстоятельства и верные друзья помогают опровергнуть устаревшее утверждение
Глава: 7
Ссылка на главу 1: www.diary.ru/~diary-of-via/p54867013.htm
Ссылка на главу 2: www.diary.ru/~diary-of-via/p55520608.htm
Ссылка на главу 3: www.diary.ru/~diary-of-via/p56554927.htm
Ссылка на главу 4: www.diary.ru/~diary-of-via/p58250497.htm
Ссылка на главу 5: www.diary.ru/~diary-of-via/p61881055.htm
Ссылка на главу 6: www.diary.ru/~diary-of-via/p62975491.htm
Автор: viaorel
Бета: Леония
Фэндом: Bleach
Пэйринг: Куросаки Ичиго/Ишида Урью основной, на заднем плане Куросаки Ишшин/Ишида Рюукен, Ренджи/Бьякуя
Жанр: юмор, романс, вкрапления ангста
Предупреждение: несколько второстепенных героев собственного производства. Присутствует ООС. В повести Ичиго и Урью 18 лет, им остаётся всего пара месяцев до окончания школы.
Рейтинг: PG-13
Дисклеймер: Kubo Taito
Отказ от прав: герои не мои
Размещение: только с моего разрешения!
От автора: выражаю благодарность своей сестре tevaorel за то, что постоянно заставляла (и заставляет) меня писать, а также своей любимой бете Леонии за прекрасную правку и ценные советы. Зуч, тебе отдельное спасибо за то, что торопил Лео-саму с редактированием!

Глава 7 (окончание в комментариях)

Глава 7


-Куросаки, ты дурак.
-Это почему же, Рюу-чан?
-Не называй меня так, иначе не досчитаешься зубов во рту - это во-первых, – Рюукен преспокойно перевернул страничку газеты. – А во-вторых, кто так кофе заваривает?
Ишшин задумчиво покрутил перед собой кастрюльку:
-А что не так?
-Кофе заваривается в специальной джезве, а кофейные зёрна нужно вначале смолоть, – холодно пояснил седовласый доктор, после чего совершенно иным тоном обратился к дочери своего непутёвого возлюбленного: – Юзу, милая, почему ты не научила своего папу таким простым вещам?
Девочка улыбнулась и слегка покраснела:
-Прости, дядюшка Рюукен, но в нашем доме кофе не пьют, а папа знает, что ты – его любитель, вот и попросил меня вчера купить немного. Хотел сделать тебе приятное.
Рюукен перевёл взгляд на «мужа»:
-Это правда?
-Конечно! – Ишшин обескураживающе улыбнулся, почесывая затылок.
Ишида-старший побеждённо вздохнул и поправил очки на переносице:
-Ладно, так и быть, на сей раз прощаю.
На кухню, зевая и потягиваясь, зашла Карин.
-Всем доброго утречка, – сонно заявила девушка, плюхаясь на стул. – О, старик у плиты. Рюукен, вы что, поспорили, получится ли у него зажечь конфорку и не обжечься?
-Нет, просто у твоего папы сегодня день причуд, – ответил доктор, наливая ей молоко в стакан. – Кстати, девочки, вы ведь не забыли, что сегодня у нас гости?
-Да какие это гости? – справившись с зевком, сказала Карин. – Это ж наши.
-Я не могу поверить, что вам наконец-то удалось их уговорить! – Юзу подошла к отцу и забрала у него пакет с кофейными зёрнами. – Папа, для того, чтобы их перемолоть, нужна кофемолка. Я сегодня куплю.
-В этом нет нужды, Юзу, – возразил Рюукен, не отрываясь от прочтения статьи, – я сегодня после работы зайду к себе и заберу.
-Кстати, Рюукен, – вспомнила Карин, – я хотела поговорить с тобой по поводу этой квартиры. Раз уж ты теперь живёшь с нами, может, я смогла бы после поступления в университет переселиться туда? Всё равно она пустая стоит.
Ишшин состроил страдальческую мину:
-Карин, доченька! Не разбивай наши с Рюу-чаном радужные мечты о большой счастливой семье! Сначала Ичиго, а теперь ещё и ты!.. Нет, мы этого не допустим, правда, Рюу-чан?
-Не имею ничего против, – Рюукен зажёг сигарету и неторопливо затянулся. – Если девочка считает, что ей лучше без семьи, пускай переезжает.
-Нет! Папочка этого не допустит! Юзу, скажи своё веское сестринское слово!
Девочка смущённо улыбнулась и ответила:
-А что, если она захочет жить с молодым человеком?..
-Пускай приводит его сюда! Места хватит! – твёрдо стоял на своём «Отец года».
-Куросаки, выпусти ты, наконец, их из-под своего крыла, – заявил Рюукен. – Девочки уже взрослые. Кроме того, Ичиго ты отпустил.
-Ха, с этим парнем у меня выбора не было! Он просто взял и ушёл! – Ишшин подбоченился и скорчил героическую гримасу на лице. – Но я спасу своих лапушек от пагубных мыслей оторваться от семьи!
-Господи, он опять, – Карин умоляюще посмотрела на Рюукена. – Пожалуйста, заткни его.
Доктор утвердительно кивнул и обратился к неугомонному папаше:
-Слушай, Куросаки, или ты сейчас затыкаешься, или я сегодня ночую у себя в квартире.
Слова на Ишшина подействовали магически: боевое выражение лица сменилось жалостливым, а поза из уверенной трансформировалась в просящую.
-Рюу-чан, ты же обещал никогда меня не бросать!
-А ты обещал не быть таким полудурком, – нашёлся с ответом Рюукен.
Карин, закончившая с завтраком, поднялась со стола и собралась уходить:
-Я иду одеваться. Рюукен, а ты, ежели чего, не стесняйся, вмажь ему в морду хорошенько, чтобы знал!
-Ой, мне тоже пора в школу! – взвизгнула опомнившаяся Юзу и умчалась прочь из кухни.
Двое мужчин остались наедине.
Рюукен усмехнулся:
-Тебе ещё не надоело изображать перед ними кретина?
Карие глаза Ишшина смягчили свой взор при мысли о дочерях:
-Как видишь, за много лет я отлично научился это делать, – он сделал шаг вперёд и вырвал из рук у квинси сигарету. – Сколько можно курить? У тебя даже волосы табаком пахнут.
-А тебе это разве так сильно мешает? – Рюукен попытался вернуть свою палочку-вонялочку, но шинигами оказался проворнее. – Или самому тоже порой хочется затянуться разок-другой?
-Я не такой слабак, как ты думаешь.
Ишшин мягко улыбнулся и вручил Ишиде его сигарету:
-На, травись на здоровье.
-Сострил. Смешно. Всё, Куросаки, я пошёл на работу.
Рюукен даже не понял, как оказался в крепких объятиях шинигами - настолько быстро тот передвигался. Ишшин повернул его лицо к себе и коротко поцеловал.
-Удачного дня, Рюу-чан.
-Я тебя когда-нибудь убью, если будешь продолжать меня так называть, – беззлобно огрызнулся квинси.
-Ты ещё с университета грозишься, – Ишшин улыбнулся и чмокнул напоследок любимого в нос.
-А вот за это ты точно умрёшь не своей смертью, – голос Рюукена приобрёл опасные нотки.
-Это ты говоришь шинигами, Квинси-кун?
«Квинси-кун», не найдясь с ответом, лишь раздражённо фыркнул и вырвался из объятий.
-Не говори таких вещей в доме, девочки могут услышать.
Ишшин лишь беззаботно пожал плечами.
-Всё-таки дурак есть дурак, – заключил Ишида, застёгивая пиджак. – Если бы не Киске и его тупая шутка тогда…
-Мы не были бы так счастливы! – закончил за него шинигами.
-У меня не было бы столько проблем, как сейчас, – Рюукен затушил сигарету и посмотрел на себя в зеркало. – Не забудь про сегодняшний вечер.
-Помню-помню.
-И не смей говорить им лишнего.
-Угу.
-Веди себя прилично.
-Да-да, хорошо.
-Не наседай на них с тупыми вопросами.
-Помню, ты уже говорил.
Рюукен проверил содержимое портфеля, похлопал по карману, удостоверяясь, что мобильный на месте, и направился к выходу.
-Ах, да, вот ещё что, Куросаки…
-Да помню я, помню! Ты уже сто раз меня инструктировал! – внезапно взорвался Ишшин. – Прекрати повторять одно и то же, а то стану называть тебя «дорогая»!
Рюукен застыл, так и не дотянувшись до дверной ручки.
-Только попробуй, Куросаки. Вторую группу инвалидности тебе гарантирую.
-Я тебя тоже люблю, – с улыбкой ответил Ишшин, с нескрываемым удовольствием прислушиваясь к звуку удаляющихся шагов за закрытой дверью. Дразнить Рюукена так забавно!

***
-Как ты думаешь, Карин, у Ичиго с Урью-нии-саном такие же отношения, как и у папы с дядюшкой Рюукеном?
Карин сделала вид, будто задумалась над вопросом.
-Если не такие же, то очень к ним близкие. А что?
Юзу передёрнула плечами и опустила голову, смотря под ноги:
-Просто я подумала… Странная у нас немного семья получается.
-Да, с этим не поспоришь, – девушка поправила бейсболку на голове и ухмыльнулась. – А знаешь, я даже рада, что всё так сложилось.
-Почему?
-Просто если бы только старик жил с мужчиной, Ичиго ни за что бы его не простил. А теперь он сам в точно такой же ситуации. Это немного собьёт с него спесь.
Юзу понимающе кивнула, хотя на самом деле не совсем уразумела, что пыталась сказать ей сестра.
-А что ты думаешь об Урью-нии-сане?
Карин мягко улыбнулась:
-Он очень хороший парень. Кроме того, мне кажется, как раз он лучше всех подходит нашему Ичиго.
-Это потому, что он аккуратный и умный?
-Не только, – Карин помедлила, подбирая нужные слова. – Ичиго нужен тот, кто не будет просто слепо любить его, одобряя все его действия, - как правильные, так и неправильные. Ему нужен кто-то, кто смог бы откровенно высказать своё мнение, покритиковать, когда нужно, или удержать от опрометчивого поступка… Надавать по его дурной рыжей башке, в конце концов.
-А-а, – понимающе протянула Юзу.
-Кроме того, – хитро прищурилась черноволосая девушка, – Ичиго совершенно не дружит с кухней. А вот у Урью с этим всё в порядке.
Девочки захихикали, вспомнив редкие попытки их брата приготовить что-нибудь съедобное. До сих пор ни одна из них успехом не увенчалась.
«А повезло всё-таки Ичиго, – думала Карин, приближаясь к школе. – Мне бы тоже такой парень не помешал».



***
-Я никому не нужен. Совершенно никому. Я лишний в этом мире.
Ичиго приоткрыл один глаз.
«Кто там бухтит? Ты, что ли?»
«А что сразу я-то? – беззлобно огрызнулся Пустой. – Я вообще молчал».
«Кто тебя знает? Я вчера под твоё бормотание, как бабульки под радио, заснул».
«Вот спасибо тебе за сравнение!».
-Никто меня не любит, никто не приголубит.
Ичиго нахмурился. Вставать было лень, но бухтение реально доставало.
«Та-ак, а кто же это может быть? Не Ишида точно. Выбор у нас маленький, так что остаётся только…»
-Кон! А ну заткнись, спать мешаешь!
Плюшевый лев с перепугу чуть не свалился с подоконника, на котором уже около часа сидел, с тоской поглядывая на улицу.
Ичиго открыл глаза и поднялся с постели. Этот дуралей всё равно отбил всякую охоту спать.
-Ичиго! – Кон подпрыгнул и от волнения принялся пританцовывать на месте. – Слушай, друг Ичиго, ты ведь не скажешь этому квинси, что я тебя разбудил? Не скажешь?
Парень рассеянно почесал затылок, пытаясь спросонья сообразить, что от него хотят.
-А какое ему до этого дело?
-Ну-у, - помялся Кон, переступая с лапы на лапу, - просто он под страхом вечного заключения в шкафу запретил тебя будить. Я всё это время вёл себя тихо, честное слово! Но внезапно так тоскливо стало, что я не выдержал и принялся говорить сам с собой, а у тебя, оказывается, сон чуткий… Не говори ему, а?
Ичиго раздражённо зыркнул на умоляющую рожу плюшевого придурка:
-Если заткнёшься – не скажу. Хотя с какой радости ему так обо мне беспокоиться?.. Подожди, а сам-то Ишида где?
Кон скорчил гримасу и указал лапой на клочок бумаги, лежащий возле подушки Ичиго:
-Вот, накалякал тебе записку и ушёл куда-то. Какое мне до этого садиста дело?
Ичиго быстро пробежал взглядом послание:
«Мне нужно кое-куда сходить, постараюсь вернуться к 11-ти. Сегодня в школу не пойдём, всё равно уроки не сделали. Оставайся здесь. Если Кон тебя разбудит – возьми у меня на полочке ножницы и отрежь ему что-нибудь (на твоё усмотрение). Если он и дальше собирается жить с нами, эту тварь нужно приструнить.
Урью.
P.S.: рядом найдёшь дубликат ключей, они твои».
Под листочком действительно обнаружился ключ с брелком в виде креста квинси.
Ичиго улыбнулся, обратив внимание на аккуратные иероглифы письма. По почерку можно было безошибочно определить характер человека. Вот у Рукии, например, не почерк, а набор каракуль, который, наверное, разобрать способен только Ренджи, у которого с этим делом ещё печальнее.
«Смотри-ка, он именем подписался, - заметил Пустой. – Видимо, хочет этим намекнуть, что не забыл о вчерашнем».
«Слушай, уж ты бы о вчерашнем молчал! – возмутился Ичиго, кладя записку на место. – Свинья эдакая, извращенец!».
«Я – это ты, Король, так что хорошенько думай, прежде чем меня обзывать», - усмехнулся Пустой.
Ичиго не спеша оделся, позавтракал оладьями, оставленными для него на столе заботливым квинси, попрепирался с Коном, повалялся на диване без дела, периодически лениво переругиваясь с Пустым, а когда стрелки на его часах встретились на цифре 12, наконец-то задумался, куда же пропал его сожитель.
-Лучше б он и не возвращался, - угадав его мысли, жалобно завыл Кон. – Я боюсь его рук, как огня: если он задумает мне рот, например, зашить, или другое место…. Он ведь может! Ичиго, и почему ты именно к нему переехал? Пожил бы у того громилы-мексиканца!
-Неа, - ответил парень. – Он с Иноуэ встречается, не хочу им мешать. Только никому не говори, они попросили меня об этом пока помалкивать (уж не знаю, почему).
-Ладно, громила отпадает, - печально вздохнул львёнок. – Тогда можно было бы напроситься к сумасшедшему любителю панамок, Урахаре. Он хоть и страшный, но всё-таки у него сейчас живёт Рукия-нэ-сан. Как я хочу её увидеть!
-Ну уж нет, только не к нему. Ты забыл, что у него ещё один квартирант, кроме твоей обожаемой Кучики? Мы с Ренджи в одном доме не ужились бы, поверь мне на слово. Кроме того…
-Кроме того что? – перебил его Кон. – По мне так уж лучше этот красноволосый бугай, чем злостный садист, да ещё и очкарик!
-Между прочим, у него совершенно незначительная близорукость, носить очки ему не обязательно, - неизвестно к чему вставил Ичиго. – Уж не знаю, для чего он их на носу всё время таскает. Может, для пущей важности?
«Дурак ты, Король, - не удержался от реплики Пустой. – Он же лучник! Для него идеальное зрение – всё равно, что для тебя – твой меч».
«Ну и надевал бы их только на время битвы!» - не сдавался Ичиго.
«По-твоему, у него в дневничке на неделю вперёд распланировано, когда и с кем ему предстоит сражаться? Тебе голова дана на что? Шапку носить?».
Куросаки сделал вид, что не расслышал наглого замечания, и вернулся к допросу Кона.
-Он точно не говорил, куда направляется?
Львёнок разозлился:
-Слушай, да я его боюсь ещё больше, чем твоей сестры! Можно подумать, я бы с ним заводил дружеские беседы с утра пораньше! Он меня утром выпустил из шкафа, проинструктировал по поводу тебя, собрался и ушёл!
Наоравшись вдоволь, Кон отвернулся от бесчувственного хозяина и принялся считать голубей на перилах балкона.
«Что же мне делать? – тем временем думал Ичиго. – Времени до встречи с отцом ещё много, а больше мне и заняться-то нечем. Хотелось бы поговорить с кем-то по поводу вчерашнего, посоветоваться. Было бы хорошо услышать мнение Рукии, у неё хоть и нет чувства юмора, зато здравого смысла не занимать. Но после того, что они с Ренджи натворили…»
«Поговори со мной! – снова оживился Пустой. – Я отличный собеседник!».
«Пойду к Рукии», - тут же решил Ичиго и поднялся с дивана.
В подъезде ему случайно встретился Такахиро, как раз возвращающийся с занятий в университете.
-О, Ичиго! – студент сделал ему знак притормозить. – Слушай, приятель, Урью дома?
-Нет, ушёл куда-то.
Ичиго закрыл дверь.
Такахиро почему-то расстроился.
-Чёрт, мне он очень нужен.
-А зачем это?
Парень достал из кармана сигарету и усмехнулся:
-Что, уже ревнуешь, Ромео?
-Пошёл к чёрту, - беззлобно брякнул Ичиго.
-Ладно-ладно, не переживай, не нужен мне твой мальчик, - со смехом заверил его Такахиро. – Дело в том, что его отец меня сегодня из аудитории выгнал за хихиканье, да ещё и пригрозил незачётом, вот я и подумал…
-Что? Ишида Рюукен преподаёт?!! – Ичиго настолько обескуражила новость, что он даже не обратил внимания на старушечье покашливание, доносящиеся из приоткрытой двери 12-ой квартиры (кто бы сомневался?).
Студент-медик пожал плечами:
-Ты что, не знал? Его пригласили специально для прочтения курса современной медицины для нас, фармацевтов. Ну, это всё неважно. Передай Урью, пусть ко мне зайдёт, когда вернётся, лады?
-Если ты надеешься, что он замолвит за тебя словечко, то сильно ошибаешься, - поспешил заверить его Куросаки. – Они не в самых лучших отношениях.
-Да знаю я, - отмахнулся Такахиро, - но попытка не пытка, верно ведь?
-Я тебя предупредил. Всё, мне пора, пока.
Ичиго быстренько спустился по лестнице и вышел на улицу.


***
Идея сходить к Урахаре пришла ему в голову только утром. Проснулся он непривычно рано, поэтому, приготовив себе и всё ещё сладко дрыхнущему Куросаки завтрак, за неимением других дел начал размышлять об их с Ичиго ситуации. Невольно в голову пришла мысль: зачем Панамке понадобилось поить его каким-то там приворотным зельем? Даже если Урахара вёл себя порой как полный придурок, на самом деле таковым он не являлся, а стало быть, преследовал какие-то тайные цели. Но какие?..
Кстати, нужно было разобраться вот ещё с чем: почему зелье прекратило действовать, когда Ичиго сменил Пустой? Ведь технически это всё ещё был он.
А почему его самочувствие улучшается, когда Ичиго отвечает ему взаимностью? Как же работает эта урахаровская штучка?
Урью не терпел, когда чего-то не знал или не понимал. Поэтому, взглянув на часы и рассудив, что уроки они с Ичиго уже не успеют сделать, даже если он его сейчас разбудит, черкнул Куросаки записку, предварительно отыскав в шкафу дубликат ключей, пригрозил Кону, чтобы не шумел, и отправился в магазинчик для получения ответов на возникшие вопросы.
По пути два и два сложились в его голове сами собой, поэтому от Урахары ему нужны были всего лишь подтверждения собственных догадок.
Около часа Урью пришлось провести в компании Уруру, которая, заявив, что хозяин ещё спит, уговорила его на партию в го. Хотя игроком Квинси был сильным, девчонке каким-то образом удалось обскакать его на целых пол-моку. Затем она неизвестно для чего принялась рассказывать ему какую-то чушь про несчастного Ренджи, которого якобы отшила в Сейретее его возлюбленная, имени которой, однако, никто не знал.
-Бедный, бедный Абараи-кун, - вздыхала сердобольная девочка, едва не плача от переполняющего её душу сочувствия к незадачливому лейтенанту, - он так страдает!
Парень из вежливости слушал все её ахи-вздохи, тайком поглядывая на часы и сетуя на неудачу. Какое ему, чёрт возьми, дело до Абараи?
Когда же наконец-то появился Панамка-сан с утренней чашкой чая в руке, Урью был так рад сменить собеседника, что даже не обратил внимания на ехидные шуточки-прибауточки хозяина. Всё, лишь бы не слышать больше имени красноволосого шинигами!
-Итак, Квинси-кун, - устроившись поудобнее на стуле, улыбнулся Киске, - что привело тебя ко мне в столь ранний час?
Урью посмотрел на часы, убедившись, что час не такой уж и ранний, затем раздражённо взглянул на игнорирующую его кошку, сидящую на диване (хоть бы поздоровалась!) и пояснил:
-Просто расскажите мне, как именно работает ваше зелье.
Кошка хихикнула, но когда квинси метнул в неё убийственный взгляд, тут же отвернулась с видом полнейшей невинности.
-Хм, однако мне повезло, что ты пришёл без этого рыжего демона, - хохотнул в веер Урахара. – Он бы и говорить со мной не стал – тут же достал бы свой большо-ой страшный меч. Хорошо, что хотя бы ты не зол на меня и хочешь всего лишь поговорить…
-Разве я говорил, что не зол? – вставил Урью, сузив глаза. – Из-за вас мне пришлось пережить столько ужасных моментов! Но, как видите, я держу себя в руках. И, между прочим, Урахара-сан, не забывайте: у меня нет меча, но зато есть лук с очень острыми стрелами. Так что поторопитесь с вашим рассказом, не медлите.
Урахара обменялся с кошкой задорными взглядами, после чего внезапно посерьёзнел (даже головной убор свой отложил в сторону).
-Понимаешь, многоуважаемый Квинси-кун, тут всё не так просто, как кажется.
-Очень умная и, главное, глубокомысленная фраза у вас вышла, - не вытерпел и вставил Урью. – Говорите по делу.
Киске хмыкнул, снова переглянулся с кошкой и на этот раз заговорил действительно серьёзно:
-Я назвал его «Коварное зелье». В чём именно заключается коварство, сейчас объясню. Даже я, его создатель, не могу сказать, как именно оно подействует на человека.
Урью кивнул - первая из его догадок оказалась верной.
Урахара продолжал:
-Зелье заставляет человека реализовывать самые тайные, наиболее тщательно скрываемые мысли. Если подопытный… то есть, человек сопротивляется, зелье ударяет по его здоровью: начинает болеть и кружиться голова, появляется дрожь в теле, тошнота в горле.
-Это я и без вас знаю, - холодно заметил квинси, поправляя очки.
-Да-да, конечно, - легкомысленно отмахнулся от него хозяин лавки. – Так вот, касательно зелья. Оно не является возбудителем или чем-нибудь подобным, поверь мне на слово, пожалуйста. Таких гадких вещей я бы ни за что не создал.
Кошка снова хихикнула, но собеседники на неё внимания не обратили.
-Если бы ты был более распущенным, то, верно, попытался бы уже изнасиловать нашего бедного рыжего шинигами, – Урахара состроил на лице печальное выражение, квинси, однако, не обманувшее. – Но ты у нас мальчик скромный, поэтому ограничился вещами поприличнее.
Урью никак не прокомментировал эти слова, молча благодаря Господа Бога за своё хорошее воспитание. Вот бы этот торгаш посмеялся, будь его фантазии на тему Ичиго пооткровеннее…
-Угостив тебя моим изобретением, я преследовал несколько целей, - признался Урахара. – Первая – пронаблюдать за результатами, выявляя возможные побочные эффекты (таковых обнаружено не было). Вторая – проверить моё предположение касательно твоих чувств к Куросаки Ичиго.
На этом месте Урью отвёл взгляд в сторону, чтобы не видеть ехидной ухмылочки, появившейся на физиономии нахального любителя странных головных уборов.
-И третья – помочь Ичиго наладить контакт с Пустым.
-Что? При чём здесь это? – удивился Ишида.
Киске удовлетворённо улыбнулся: ему всё-таки удалось стереть с лица квинси заносчивое выражение.
-Ичиго никак не хотел признавать, что Пустой – часть его самого, - пояснил он. – И это мешало ему полностью использовать его силу. Во время битвы в Уэко Мундо ему удалось выкачать из себя максимум, но это произошло лишь благодаря стрессу в чрезвычайной ситуации. В мирный же период всё по-другому. Так как серьёзных врагов после Айзена на горизонте ещё не появилось, Ичиго расслабился и остановился в своём развитии. А что такое остановка?
Урью сам удивился, как всё было просто, когда давал ответ на вопрос:
-Отсутствие развития. Деградация.
-Вот именно. Я боялся, что он расслабится настолько, что позабудет, как контролировать Пустого, а ведь это важно. А результат – вчерашняя история с вышвыриванием Ичиго из собственного тела.
Урью не выказал своего удивления осведомлённостью Урахары. В конце концов, все знали, с каким удовольствием он суёт свой нос в чужие дела.
-Ичиго нужно научиться общаться с Пустым внутри него, по возможности сдружиться. Нет, соперниками они останутся навсегда, тут вопрос в другом. Если они будут чаще общаться, Пустой в конечном счёте должен начать перенимать у Ичиго не только отрицательные его мысли и черты характера, но и положительные. И тогда совмещение их сил станет для Ичиго чем-то вроде поддержки союзника, а не кражей инородной энергии, которую он не понимает и не признаёт как собственную. Ичиго может стать ещё сильнее. Такова, по крайней мере, моя теория.
Урью задумался над перспективой, которую обрисовал ему Урахара. Стало быть, Пустой сможет стать для Ичиго союзником, который не ударит в спину при первом же удобном случае? Как такое возможно? Пустой – не человек, а существо, желающее одного – разрушения. О чём же толкует этот сумасшедший изобретатель?..
-Понимаю твои сомнения, Ишида-кун, - закивал Киске и снова начал кривляться, изображая на лице скорбь. – Я и сам ещё не уверен, действительно ли всё сработает так, как я предполагаю. Но попробовать всё же стоит, не находишь?
Урью всерьёз задумался.
-У вас всегда и всё многослойно, - протянул он, анализируя всё услышанное. – Столько целей сразу…
-Да, я такой, - расплылся в улыбке Урахара. – Я даже слойки больше всех остальных булочек уважаю.
-Скажите мне вот ещё что, - спросил Урью, слегка склонив голову набок, - на скольких вы это ваше изобретение уже тестировали?
-Из людей у меня было всего трое, не считая тебя, - без запинки ответил Панамка-сан, хихикнув в веер. – С одним из них ты, между прочим, хорошо знаком, Квинси-кун.
Ишида почувствовал, как кровь отхлынула от лица:
-Погодите. Не хотите ли вы сказать, что?..
-Да! – не дослушав, радостно завопил Киске. – Какой ты умненький! Прямо как папенька!
-Так, значит, вот почему вы были уверены, что зелье подействует на меня, человека с высоким уровнем духовной энергии? – угрожающе сузил глаза Урью. – Вы просто знали, что с Рюукеном всё прошло гладко, поэтому и преспокойно подлили его мне!
Урахара согласно закивал, даже не собираясь ничего отрицать.
Юноша заставил себя успокоиться. Так вот, значит, каким образом Рюукен начал встречаться с отцом Куросаки! И тут без этого любопытного не обошлось!
-Но та история с вашими отцами была давно, когда они оба ещё в университете учились, - пояснил Киске, снова обменявшись с чёрной кошкой заговорщическими взглядами. – Я не был уверен, что после стольких лет зелье будет работать (мало ли?), так что вот тебе ещё одна причина.
Урью раздражённо посмотрел сначала на ухмыляющуюся кошку, затем на явно довольного собой хозяина лавки.
«Они оба больноватые, - заключил он про себя. – Экспериментаторы, чтоб их».
-Ладно, ещё два вопроса.
-Задавай! – оживился Панамка, поёрзав от нетерпения на стуле.
-Первый: с Ичиго вы ничего не делали? Не подливали, не подсыпали ему никакой подобной гадости?
-Нет, - честно ответил Урахара. – Мои магические штучки на такого, как он, не подействовали бы.
Урью втайне порадовался этому известию. Захотелось поскорее закончить разговор и бежать домой, где его уже наверняка дожидается некий рыжий соня…
-И второй, последний вопрос. Почему действие зелья прекратилось? Рукия-сан позавчера нам сказала, что оно должно продлиться ещё два дня. Она ошиблась?
-Нет, девушка всё сказала правильно, - заверил его мужчина. – Но тут ты и сам должен был догадаться, Квинси-кун, всё ведь просто.
Урью наградил его долгим пристальным взглядом, давая понять, что ждёт разъяснений. Киске нетерпеливо вздохнул и продолжил:
-Действие «Коварного зелья» закончилось, ибо твои тайные желания прекратили таковыми быть. Вы с Ичиго перешли на иной уровень откровенности. Теперь, думаю, ни у кого из вас не вызывает сомнения тот факт, что вы друг другу, мягко говоря, симпатичны. Всё, закончился период скрытой влюблённости. Вам остался всего шаг до того, чтобы быть вместе. Больше я ничего не скажу.
«А больше и не надо», - подумал Урью, поднимаясь из-за стола.
-Благодарю за разговор, Урахара-сан, - вежливо поклонился он хозяину лавки.
-Я провожу, - предложил мужчина, тоже поднимаясь.
Воспитание всё же победило гордость, поэтому перед уходом Ишида обратился к восседающей на диване кошке:
-Йоруичи-сан, до свиданья.
-И тебе того же, - лениво отозвалась старая знакомая. – И смотри мне, заботься об Ичиго хорошо, но спуску не давай.
-Постараюсь, - ухмыльнулся Урью и последовал вслед за хозяином прочь из комнаты.

***
-И это всё?
Ичиго печально кивнул. Рукия пренебрежительно хмыкнула и передёрнула плечами:
-Мне бы твои беды. Не думала, что ты у нас такой паникёр.
-Эй, следи за своим языком! – тут же нахмурился парень, готовясь, если придётся, перейти в атаку.
-И дурак к тому же.
-Заткнись!
Девушка хохотнула и, протянув руку, ободряюще похлопала друга по плечу:
-Да расслабься ты, сейчас Рукия-сама даст тебе офигительно умный совет, и ты избавишься от всех своих проблем. Ну что, готов слушать сенсея?
Ичиго состроил на лице непередаваемую гримасу и процедил сквозь зубы:
-Ты по делу говорить вообще умеешь?
Рукия усмехнулась. Общение с Ичиго напоминало их вечные споры с Ренджи: ей всегда и при любых обстоятельствах удавалось сделать из них придурков, хотя по большому счёту таковыми они не являлись.
-Ладно, не кипятись, апельсинчик.
-Как ты меня назвала?
-Ты сюда ругаться пришёл? Слушать будешь?
Ичиго почему-то сразу успокоился и принял смиренную позу.
-Буду.
Девушка-шинигами утвердительно кивнула и, помедлив пару секунд, чтобы собраться с мыслями, начала:
-Во-первых, я должна тебе рассказать об истинном действии того зелья. Тогда, думаю, многие вопросы отпадут сами собой. – Ичиго напрягся. Рукия удовлетворённо хмыкнула: - Оно воздействует на подсознание человека, выискивая там самые тщательно скрываемые мысли, чувства, переживания и заставляя его реализовывать их.
Она подождала несколько секунд, ожидая, пока до Ичиго дойдёт, затем продолжила:
-Мы с Ренджи давно заметили, что квинси к тебе неровно дышит (удивительно вообще, что остальные твои друзья всё это время пребывали в неведении) и решили помочь ему и тебе.
-А мне-то почему? – хмурясь в пол, задал вопрос Ичиго.
-Потому что… - Рукия задумалась. Как объяснить этому вспыльчивому юноше, по какой причине его друзья решили сыграть с ними злую шутку? – Потому что Урахара сказал, что так будет правильно.
-Что? Ура… А он тут вообще при чём? – не дослушав до конца объяснений девушки, взвился рыжий. – Да что он вообще знает, этот юродивый?
-Поначалу для нас с Ренджи вся эта канитель с зельем казалась просто смешной шуткой, - повысив голос, продолжила свои разъяснения девушка. – Действительно, забавно было наблюдать, как обычно спокойный и сдержанный Ишида теряет контроль над своими чувствами и действиями.
Ичиго прекратил скандалить, решив послушать подругу.
-Но после того эпизода на крыше… Не делай такое лицо, Ичиго, мы с Ренджи всё видели и всё знаем. Так вот, после того момента в наши души начали закрадываться кое-какие сомнения касательно тебя.
-Это какие же такие, интересно, сомнения? – не выдержал и вякнул нетерпеливый Куросаки.
-Не испытываешь ли ты к Ишиде того же, что и он к тебе, – пояснила Рукия и вздохнула. – Ох, это был шок, признаюсь честно. Мы не могли поверить, особенно Ренджи. Однако после вчерашнего выступления Пустого всё встало на свои места.
-Что это ещё и куда там встало? Говори нормально! – раздражённо рявкнул Ичиго.
Рукия лишь улыбнулась: когда её друг нервничал, он начинал огрызаться на всех без разбору.
-Ты что, не слушал его? Пустой же сказал, что свои ещё только начинающие зарождаться чувства ты упрятал подальше в подсознание, испугавшись или, может быть, устыдившись их. В конечном счёте, мечты о квинси стали его собственностью, а уж он-то, в отличие от некоторых, не растерялся и начал воплощать их в реальность при первой же удобной возможности.
«Вот-вот, дело девушка говорит! – принялся выступать голос у Ичиго в голове. – Хоть эта Кучики и психованная, а иногда бывает полезна».
«Заткнись и не мешай мне».
-Ты хочешь сказать, - разобравшись с Пустым, спросил Ичиго, - что я давно уже думал о нём?
-Выходит, так, - пожала плечами девушка. – Хотя, конечно, тебе лучше знать.
Парень задумчиво почесал подбородок и надолго умолк. Рукия позволила ему переварить полученную информацию. Вместо этого она принялась думать о Ренджи, ещё одном её хорошем друге, которому сейчас очень нужна была её помощь. Чем закончится его поездка в Сейретей?..
«Знаешь, Король, ты относишься к тем людям, которые, полюбив кого-то, начинают специально игнорировать предмет своей страсти, – принялся умничать Пустой. Ичиго слушал молча. – Разве не помнишь, как демонстративно не обращал внимания на него бесконечными ночами, когда ваша компания выбиралась на дежурства и вы «случайно» оказывались в паре, прикрывая спины друг друга? Или ты уже забыл, как специально отводил взгляд в сторону, когда ему приходилось при тебе переодеваться? А помнишь, как ты испугался, когда узнал об обещании, данном нашим маленьким квинси своему отцу? Ты тогда сделал вид, что тебе всё равно, но мы-то с тобой знаем, что творилось у тебя в душе… Меня не проведёшь, Король».
Ичиго ничего не ответил Пустому: как ни досадно признавать, но для него части головоломки только сейчас начали складываться в целостную картину.
-Значит… Значит, мне он… уже давно?
-Получается, да, – кивнула Рукия. – Уверена, будь ты обычным человеком, осознал бы это гораздо раньше, но ты попросту слил пугающие тебя мысли своему Пустому.
«После этих слов почувствовал себя отходной ямой», – признался Пустой, но Ичиго шикнул на него, чтобы не мешал слушать.
-И всё равно я удивлена, что ты так поздно понял, – продолжила Рукия, добавив задумчиво: – Неплохо было бы у Урахары спросить, в чём тут дело, он наверняка знает. Не факт, правда, что этот лис нам что-то скажет.
-Слушай, Рукия, – перебил её Ичиго, – ты думаешь, Ишида меня любит? Действительно любит?
-Ну ты ведь сказал, что он тебе ночью признался! – раздражённо напомнила ему Рукия.
-Так он думал, что я спал!
-Вот именно! Будь Урью посмелее, он бы ещё сто лет назад тебе открылся! Придурок, думай логически!
-Да не умею я! – рявкнул в ответ рыжий, стукнув для верности кулаком по полу.
Рукия уже даже открыла рот, чтобы как следует наорать на него, но тут дверь их с Ренджи комнатки отворилась и на пороге показался чему-то довольно улыбающийся хозяин лавки.
-Ой-ой, господа, не кричите так, – обмахиваясь веером, нараспев произнёс Урахара. – Распугаете всех покупателей.
-Каких ещё покупателей? – вполголоса пробормотал парень.
Рукия нагнулась к самому уху друга и торопливо прошептала:
-Помни, Ичиго, мы договорились, что убивать ты его не будешь. Держи себя в руках, понял?
Рыжий скорчил жуткую гримасу, однако потом всё же кивнул, давая понять, что об уговоре не забыл.
Панамка торжественно зашёл в комнату, а следом за ним (у Ичиго в буквальном смысле этого слова отвисла челюсть) предмет их с Рукией разговора, Ишида Урью. Юноша выглядел чем-то серьёзно озадаченным. Он рассеянно кивнул Ичиго и поздоровался с Рукией.
-Хм, - хитренько ухмыльнулся Урахара, - вижу, ты не удивлён, увидев здесь Куросаки-куна.
-Я почувствовал его рейацу, когда мы вышли из вашей комнаты, - нацепив своё обычное умное выражение лица, пояснил Урью. – Я сразу заметил, что, находясь там, не могу ощущать его духовную силу, а ведь ещё у входа в ваше заведение у меня была такая возможность. Вывод напрашивался сам собой: ваша комната не пропускает потоки рейацу. Поэтому, когда мы вышли из неё и я почувствовал присутствие Куросаки, не особо и удивился.
Урахара скрыл улыбку веером и загадочно протянул:
-Мда, впечатляюще, Квинси-кун.
Урью, пропустив лесть мимо ушей, подошёл к Ичиго:
-Я уже ухожу, но, если хочешь, могу подождать тебя.
-А мы уже тоже закончили! – ответила за него Рукия и, поднявшись на ноги, ободряюще похлопала друга по плечу. – Всё, Ичиго, приятно было пообщаться. Пока-пока!
-Но…
-Я тебе уже всё сказала, дальше думай сам! Забирай его, Ишида, он весь твой!
Урью удивлённо приподнял брови, уловив в последней фразе явный намёк, но, похоже, никто, кроме него, ничего подобного не заметил (или сделал вид, что не заметил), поэтому он просто кивнул девушке и, попрощавшись с хихикающим в веер хозяином, направился к выходу. Ичиго последовал за ним.
Некоторое время можно было слышать их приглушённые голоса в коридоре:
-Рукия сказала, тебя уже отпустила та гадость, которой они тебя напоили.
-Это правда. Быстрее, Куросаки, я не хочу здесь задерживаться.
-Заткнись. Раскомандовался тут…
Рукия поймала устремлённый на неё взгляд хозяина лавки, половина лица которого была скрыта веером, и подозрительно сощурилась. Интересно, зачем квинси приходил к нему? Что удалось разузнать этому любопытному сплетнику?
«А ведь наверняка удалось, - подумала девушка, отведя взгляд в сторону, - иначе он не выглядел бы таким довольным».
Урахаре в данный момент не было до квартирантки никакого дела: он полностью сосредоточился, чтобы проследить за рейацу двух парней, покидающих его дом. Красные духовные нити шинигами вились вокруг белых нитей квинси, некоторые уже даже переплелись. Процесс пока был едва заметен, однако Киске, сведущему в подобных делах, не составило труда приметить такую, казалось бы, мелочь.
«Наверное, Квинси-кун сейчас слишком запутан, смущён и погружён в собственные мысли, чтобы обращать на это внимание. Хм, любопытно было бы посмотреть, чем всё закончится. Бьюсь об заклад, строгий Ишида-кун заставит Ичиго держать свои шальные духовные нити при себе… Ишшин в своё время с заданием справился, а вот насчёт его сына я почему-то не уверен. Вот будет потеха!».

***
-Что ты на меня так смотришь, Куросаки?
Урью попытался скрыть своё смущение, принявшись возиться с шарфиком на шее, но, конечно же, подобным трюком ему никого обмануть не удалось.
После того, как они покинули магазинчик Урахары, домой решили не возвращаться, вместо этого проведя оставшиеся три часа до встречи с отцами, гуляя по городу. Юноши перекусили в кафе, после чего Ичиго предложил сходить в парк недалеко от его дома.
«Там тихо», - объяснил он свой выбор, явно намекая на то, что им нужно поговорить.
В парке действительно было на удивление безлюдно и чрезвычайно приятно. Вдоволь набродившись по аллеям и намолчавшись, они присели на лавочку. Разговор всё никак не клеился.
«Слушай, вы что, так и будете молчать? – укоризненно поцокал языком Пустой у Ичиго в голове. – Вот придурки, ёлки-палки!».
«Не отвлекай меня, я как раз вступительную фразу сочинял», - раздражённо огрызнулся рыжий.
«Ну-ну, давай, сочиняй. Посмотрим, что ты выдашь».
«Сколько можно ля-ля? Ты надоедливее Кона!».
«Эй, это, между прочим, серьёзное оскорбление!».
«Заткнись».
Пустой немного побурчал, но в конце концов успокоился.
Ичиго собрался с духом и выдал ещё с утра заготовленную фразу:
-Урью, я человек прямой. Думаю, тебе тоже надоела эта глупая недосказанность между нами.
Всё, заготовленные и неоднократно отрепетированные слова закончились. Перед ним открывался безграничный океан всевозможных слов, выражений, речевых оборотов… из которых каким-то образом нужно было составить признание.
Урью, завидев потерянность Ичиго, взялся помогать.
-Я понимаю, что ты хочешь сказать, не старайся, - от фразы веяло обычным холодом (а всё выработанная годами интонация «я-супер-крутой-квинси» виновата!), хотя квинси искренне старался смягчить тон.
Он сделал над собой усилие – и вот голос зазвучал гораздо приятнее и теплее:
-Что ж, судьба-злодейка преподнесла нам интересный сюрприз, не правда ли, Куросаки? Мой отец и твой отец. Квинси и шинигами. А теперь ещё и мы… Кто бы мог подумать?
«Я бы мог», - вякнул Пустой, но тут же почему-то заткнулся.
Ичиго попытался заглянуть в синие глаза квинси, но тот упорно смотрел в пространство перед собой. Его волнение выдавали лишь пальцы в тонких кожаных перчатках, выбивающие дробь на коленке.
-Итак… Ты, наверное, уже тоже знаешь всю правду о том зелье, - собравшись с мыслями, продолжил он.
-Да, мне Рукия рассказала.
Щёки Урью слегка порозовели.
-В таком случае, ты должен уже догадаться, что… что…
«Господи, мне не хватает слов! – запаниковал про себя Ишида. – Со мной ещё никогда такого не было! Как же быть? Разговор должен состояться, мы зашли слишком далеко, чтобы искать дорогу обратно, но с таким раскладом у нас ничего не выйдет. Так, Урью, соберись, ты же здесь самый умный! Да и потом, кого ты боишься? Куросаки, что ли?».
Распалив в себе подобным образом боевой дух, Урью нашёлся с нужными словами и произнёс:
-У меня к тебе особое отношение. Не как квинси к шинигами, то есть, я тебя не ненавижу.
«Ичиго, ты что, опять пеньком в лесу прикидываешься? Скажи что-нибудь! – призывно закричал Пустой. – Что ты на него всю работу сваливаешь, лентяй эдакий?».
Как ни странно, от этих слов рыжему стало стыдно. Собравшись, он выдавил из себя:
-Да, я понимаю.
«Слушай, ну ты тупой! – взвыл Пустой. – Я и то лучше могу сказать!».
«Ладно-ладно! Сейчас скажу что-нибудь поумнее! Заткнись уже!» - рявкнул на него Ичиго.
«И подлиннее, желательно!».
Удивительно, но наставления Пустого придали ему храбрости. Или, может, всему виной была шальная мысль, что существо решит показать ему, как нужно, и попытается вновь обрести контроль над его телом?..
В любом случае, из ступора парень вышел, и это уже было достижением.
Ичиго протянул руку и накрыл ею ладонь Ишиды, заставив синие глаза взглянуть на него.
-Урью, я был дураком, когда отрекался от чувств к тебе, - медленно привыкая к откровенности, произнёс он. - Но, благодаря шутке Рукии и Ренджи, зелью Урахары и даже Пустому внутри меня, я понял одно: отрицать их – всё равно, что бежать от снежного кома, катящегося на тебя с горы.
-Ты хочешь сказать, он всё равно тебя задавит? – скептически заметил Урью, приподняв тонкую бровь.
-Да. То есть, нет. Не знаю.
Ичиго устремил на него искренний взгляд своих карих глаз, надеясь таким образом дать понять то, что ему не удалось выразить словами. Дольше трёх секунд Ишида не выдержал – отвернулся и смущённо попросил:
-Куросаки, отпусти мою руку, мы же в общественном месте.
-Мне всё равно, - твёрдо возразил шинигами.
-Но это же неприлично.
-Заткнись и посмотри на меня, Урью, – улыбнулся Ичиго.
«Вот молодец! Давай, так держать! – подбадривал его Пустой. – Значит, моя школа даром не прошла!».
«И ты заткнись».
Слегка растерянный взгляд синих глаз, такой несвойственный обычно уверенному и спокойному последнему квинси, почему-то придал Ичиго уверенности.
-Повтори мне то, что говорил ночью, – совсем уж обнаглев, заявил шинигами.
-Чт… – Урью задохнулся от возмущения, а затем резким движением вырвал свою ладонь из его рук и вскочил на ноги. – Так ты не спал!
Ичиго тоже встал, не отрывая от него серьёзного взгляда:
-Какая теперь разница? Скажи это, Урью.
-Ещё чего! – Ишида крутанулся на каблуке и демонстративно отвернулся от рыжеволосого парня. – Размечтался!
Явное смущение юноши заставило Ичиго отбросить последние сомнения: он обхватил квинси сзади за тонкую талию и совершенно по-собственнически притянул к себе.
-Курос… Ич… Что ты делаешь? – в полнейшей панике закричал Урью. – Отпусти сейчас же, мы в общественном…
-Я люблю тебя, - прошептал знакомый низкий голос ему в ухо.
-…месте…
-Я люблю тебя, - повторил Ичиго. – Уже давно люблю. Но, как ты постоянно мне твердишь, я дурак, поэтому говорю тебе это только сейчас.
Какая-то девочка прошла мимо них с абсолютно круглыми глазами и вывернутой почти на 180° шеей: настолько заинтересовала её пара, выясняющая отношения среди бела дня в обыкновенном парке.
Урью почувствовал, что его разворачивают, и секундой позже встретился лицом к лицу с Ичиго.
«Это всё нереально, - внезапно блеснула в голове мысль. – Всё – сон. Ичиго бы ни за что и никогда не сказал бы мне этого, не обнимал бы при всех, не смотрел бы вот так…».
Ичиго улыбнулся и осторожно снял с него очки:
-Не хочешь ли что-нибудь сказать мне в ответ, Квинси-кун?
Вот теперь Урью почувствовал, что самым позорным образом краснеет.
Ичиго смотрел на него так…
Последние барьеры, выстроенные из остатков воли, гордости и приличия, рухнули под напором этого взгляда.
-Куросаки, - стараясь звучать как можно более уверенно (но не преуспевая в этом), произнёс Урью, - не заставляй меня повторять сказанное дважды. Ты же и так всё слышал.
Ичиго хмыкнул. Всё-таки этот Ишида неисправим: если он чего-то не хочет, заставить его это сделать просто невозможно!
Он осторожно приподнял его лицо за подбородок и нежно, словно в первый раз, коснулся его тонких губ своими.
Поцелуй длился всего несколько секунд, затем Ичиго отстранился, погладил ладонью щёку квинси и для верности повторил:
-Люблю тебя.
Урью подарил ему мягкую улыбку:
-Я тоже люблю тебя, Куросаки Ичиго. А теперь отдай мои очки.

***
-Вот вы где, прогульщики!
Оба парня встрепенулись, узнав голос, и обернулись. К ним приближался Кейго, волоча за собой приятеля Мизуиро.
-Слушай, Ичиго, это уже просто тупо! Прогуливать школу не со мной и даже не с Садо, а с Ишидой! – Кейго подбоченился и раздражённо фыркнул. – Занимаешься какими-то интересными вещами, а меня даже не подумал позвать! Что ты за друг после этого?
Ичиго нахмурился: как бы ему поскорее избавиться от надоеды? Этот если прицепится, то уже надолго…
-Тебя не касается, с кем я прогуливаю уроки, - отрезал он, демонстративно отвернувшись от одноклассника. – И вообще, чего вы тут забыли?
Бедняжка Кейго даже побледнел – настолько поразила его чувственное сердце холодность друга.
-Ах, Ичиго, ты доведёшь меня до самоубийства такими ужасными словами! – завопил он, хватаясь за голову. – Ужас, какой ужас! Куда девались дни нашей светлой дружбы?
-Какой-какой дружбы?
-Ичиго, – выступил вперёд Мизуиро, - мы собирались проведать тебя, но так как адреса Ишиды мы не знаем, решили сходить и спросить у твоей семьи, где тебя можно найти. Нам повезло, что Кейго погнался за мороженщиком, его стараниями мы и оказались в парке. Что вы здесь делаете, парни? Надеюсь, мы не помешали?
-Помешали, - буркнул Ичиго, скрестив руки на груди.
Урью, заметив, что Кейго попросту сойдёт с ума, если так будет продолжаться и дальше, решил взять разруливание опасной ситуации на себя:
-Конечно же, не помешали, - начал он, сдержанно улыбнувшись Мизуиро. – Мы с Куросаки просто коротали время в этом парке, так как нас пригласили на ужин наши отцы, но, как видите, ещё рано.
-Лучше б вы в школе его коротали, - вставил немного пришедший в себя Кейго.
-Этого сделать мы никак не могли, ибо у нас были кое-какие чрезвычайно важные дела, – дипломатично ответил юноша, поправив очки на переносице.
Ичиго молчал, предоставив ему отдуваться за обоих.
-Значит, у вас есть немного свободного времени? – спросил Мизуиро. – Как насчёт того, чтобы нам провести его вместе? К примеру, сходить в кино?
Урью взглядом попросил помощи у Ичиго: всё-таки это были его друзья. Тот подавил желание попросту послать надоедливую парочку, явившуюся так некстати, и пробормотал:
-У нас серьёзный разговор. Отвалите.
-Какой ты холодный и бездушный, Ичиго! – взвился Кейго, принявшись приплясывать на месте от переполнявшего его ужаса. – Мы к нему со всем сердцем, а он!..
-Просто идите своей дорогой, а нас оставьте в покое, - без капли жалости «добил» друга Куросаки и демонстративно уселся на лавочку, жестом приглашая Урью занять место рядом с ним. Тот послал Мизуиро уже извиняющуюся улыбку и принял приглашение.
-Вижу, вы действительно заняты, – понимающе закивал мальчик, в глазах которого промелькнула тень догадки. – В таком случае, не будем вам мешать. Пойдём, Кейго.
-Но как же?..
-Пошли. Им не до нас с тобой, не видишь, что ли? – настаивал на своём Мизуиро.
-Вот-вот, - вставил Ичиго, махнув рукой а-ля «Выход там».
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем любопытная парочка всё-таки оставила их одних. Когда две фигуры – повыше и пониже – наконец-то скрылись в конце аллеи, Ичиго с облегчением вздохнул.
-Достали они меня, - доверительно поведал он квинси.
Парень поправил очки и улыбнулся:
-И всё-таки не стоит быть с ними столь резким. Дураков нужно жалеть.
-Да я отца своего и так всю жизнь жалею, хватит с меня, - отшутился парень.
Урью глянул на часы:
-Знаешь, мне кажется, нам пора идти. Если не торопиться, то к пяти как раз подойдём к твоему дому.
-Ладно, идём.


***

-Давай теперь я.
-Хорошо. Только на этот раз что-нибудь оригинальное!
-Итак, – Иккаку хищно ухмыльнулся и, выдержав двухсекундную паузу, на одном дыхании выпалил: – Капитан Хитсугайя и Ичимару Гин!
Юмичика художественно изобразил на своём смазливом личике высшую степень возмущения:
-Ты что-о-о? Он же ещё мальчик!
«Лысенький» пожал плечами:
-А по-моему, забавно получилось бы.
-Нет, нет и ещё раз нет, – покачал головой, без сомнения, самый себялюбивый шинигами Сейретея, – мне больше Гин и Кира нравились.
Иккаку нахмурился, по всей видимости, представляя себе бывшего капитана в паре с их общим другом явно депрессивного характера.
-Нет, это может оказаться правдой, так что как-то даже не смешно.
-Согласен.
Молодые люди приуныли: похоже, все сумасбродные парочки, которые только можно было придумать, они уже перечислили. Играть становилось скучно.
То, чем в данный момент занимались бездельники, можно было, не кривя душой, назвать красивым словом «ничегонеделание», но последние всё же предпочитали именовать своё занятие игрой под названием «Тайны Сейретея». Правила были просты: берутся два любых шинигами непременно мужского пола, которые совершенно друг другу не подходят, и придумываются про эту несуществующую парочку сумасбродные истории рейтингом от безобидного PG до неприличного и порой жестокого NC, любителем которого была, на всеобщее удивление, ангелочек Ячиру. Вы спросите, зачем кому-либо было выдумывать столь дурацкую и, на первый взгляд, бессмысленную игру? «А чтоб для интересу», – любил отвечать на это Зараки Кенпачи, большой любитель от души посмеяться над всеми, кроме, естественно, самого себя.
Однако как раз привычка выискивать среди собратьев по профессии потенциальную тайную любовь, выработанная этой игрой, и позволила вывести на чистую воду любовь невыдуманную, настоящую. Любовь, столько лет успешно скрывавшуюся…
Некоторое время назад глазастому Юмичике показалось, будто бы его давний друг Абараи Ренджи смотрит на своего капитана как-то «не так», как он позже самолично выразился, изрыгая эту сомнительную информацию на ухо своему лучшему другу и по совместительству любовнику Мадараме Иккаку. Тот вначале, понятное дело, подверг рассказ сомнению, однако, понаблюдав за поведением Ренджи около недели, убедился в том, что Юмичика, оказывается, иногда всё-таки бывает прав (как ни противно это было признавать). Примерно тогда же парочка паразитов из самого скандального во всём Сейретее отряда, всегда и везде сующих нос не в свои дела, решила попробовать обманом свести капитана Кучики и Абараи Ренджи. В этом им помогла безобидная игра, благодаря которой у них уже было наработано несколько стандартных сюжетов развития событий, в кружке яойщиков Сейретея называющихся следующим образом: «Осознание, Сомнение, Подтверждение, Воссоединение». К этой цепочке слов есть ещё продолжение, но, так как оно содержит ненормативную лексику, автор предпочёл ею с читателем не делиться.
Итак, нужные кнопочки были нажаты, и игра началась. Около месяца неутомимые Лысенький и Павлинчик, как называла эту парочку малышка Ячиру, усердно колупали лёд, сковавший сердце капитана Кучики, чтобы убедиться в пригодности не использовавшегося на протяжении очень долгое время органа.
Как оказалось после тщательнейшего расследования, надежда всё ещё теплилась (правда, где-то очень далеко и глубоко, но истинные исследователи лёгких путей не ищут). Поводов судить так было… немного, конечно, но для такого, как Кучики Бьякуя, – предостаточно. Время от времени капитан позволял себе ядовитые взгляды в адрес сестры, по-дружески обнимающей своего друга детства, терял самообладание, когда лейтенант задерживался на миссии, показывая тем самым, что переживает за своего подчинённого, а один раз даже наорал на него за то, что тот отказался отвечать на вопрос, где и с кем провёл ночь (на самом деле, конечно же, всё это безобразие было подстроено товарищами из 11-го, однако ни Ренджи, ни Бьякуя об этом даже не догадывались).
Провокациями и ложью яойщикам-активистам удавалось портить жизнь обоим подопытным таким образом, чтобы те как можно больше времени проводили вместе. И казалось, всё шло очень даже неплохо, но тут произошло нечто совершенно неожиданное: Абараи Ренджи, по всей видимости, устав от неопределённости и смешанных чувств, воспользовался своим правом проходить практику на грунте и спрятался там, избегая возвращения домой, в Сейретей, под любым предлогом. Когда практика подошла к концу, он попросил главнокомандующего Ямамото продлить срок его пребывания в мире живых. Не нужно быть гением, чтобы понять причину столь странного поведения: красноволосый шинигами банально оттягивал встречу со своим капитаном. Именно тогда кому-то из активистов «Тайного клуба яойщиков Сейретея» пришла в голову гениальнейшая мысль: а что, если написать коллективное письмо Ренджи на грунт, в котором выразить своё сердечнейшее беспокойство касательно душевного состояния Кучики Бьякуи, который, похоже, просто сходит с ума без своего лейтенанта? Такая бумажка, да ещё и подписанная уважаемыми лицами, заставит бедняжку Ренджи не просто прибежать, а прилететь обратно!
Учитывая, что большую часть документа заговорщики писали в состоянии серьёзнейшего алкогольного опьянения, получилось довольно неаккуратно, сумбурно и неправдоподобно. Однако что-либо исправлять было уже слишком поздно: капитан Укитаке, предварительно написавший шапку и заключение и выбранный заговорщиками как самый уважаемый из управляющей верхушки организации, не стал бы оказывать им подобную услугу во второй раз. Пришлось довольствоваться тем, что получилось: чудовищный каламбур, в который вряд ли бы кто-то поверил…
Но когда надежда, казалось, уже почти покинула сердца любителей «Тайн Сейретея», в игру вступила Кучики Рукия. Мало того, что она стала одним из активнейших членов заговора, так хрупкая девушка, оказавшаяся матёрой интриганкой, ещё и согласилась отправиться на грунт, выпросив у своего капитана короткий отпуск, чтобы убедить Ренджи в подлинности информации, изложенной в письме. Мало кто знал, что Рукия была движима серьёзным намерением подтолкнуть лучшего друга и любимого брата друг к другу. Ещё меньше народу знало о споре, который когда-то ради забавы заключили две ветреные лейтенантши…
-Послушай, Иккаку, – тяжко вздохнул Юмичика, оторвавшись от «тяжких» размышлений, – от Рукии никаких вестей?
Мужчина не успел ответить: оба одновременно услышали быстро приближающийся топот. Пару секунд спустя на опушке возникла высокая фигура их друга и союзника Хисаги Шухея.
-Эй, вы чего тут расселись? – заорал парень, принявшись махать рукой, дабы привлечь к себе внимание.
-Мы? – Юмичика изящно склонил голову набок. – Играем в «Тайны Сейретея». А что, ты хотел присоединиться? К чему вообще такая спешка? Ты же весь вспотел, фу.
Шухей чуть ли не задохнулся от возмущения:
-Вы что, совсем ничего не знаете? Ну вы даёте! Сами ж эту кашу заварили, а когда всё наконец-то начало работать, они тут прохлаждаются и хренью всякой страдают!
-ЧТО-О? – Иккаку подскочил настолько резко, что со лба его чуть было ли не спала медицинская повязка, закрывающая свежую рану. – Ты хочешь сказать?..
-Да! – Шухей заулыбался во все тридцать два зуба. – Блудный сын Сейретея Абараи вернулся!
Секунду спустя опушка леса опустела.


***
-А я говорю, ты меня не остановишь, Шунсуй, и не хочу больше ничего слышать! Отпусти мою руку!
Капитан Укитаке рассержено вырвал тонкую кисть из крепкого захвата своего лучшего друга и возлюбленного. Тот лишь умилённо улыбнулся и вдохновенно пропел:
-Но разве ты уже перехотел помогать Бьякуе-чану?
-Ты меня обманул, - фыркнул беловолосый капитан и отвернулся к окну, сердито скрестив руки на груди. – Ты ведь говорил, что о письме будут знать только «заслуживающие доверия»! Почему в курсе половина Сейретея, чёрт возьми? Это твой длинный язык или злой заговор? Отвечай!
Капитан Кёраку загадочно хмыкнул:
-Милый, не нервничай, тебе вредно.
-Да не обо мне сейчас разговор. – Капитан печально вздохнул. – Слушай, если Бьякуя узнает обо всём, он… Я не знаю, что он сделает, но ничего хорошего – это точно. И зачем вы меня втянули в ваши дурацкие игры?
-Как зачем? – притворно удивился Кёраку. – Ты из нас самый представительный. Да и, кроме того, Абараи тебя уважает, ведь ты – капитан его подружки.
Краем глаза Укитаке наблюдал за тем, как по улочке мчалась весёлая компания в составе самых колоритных представителей 11-го отряда – капитана Зараки Кенпачи, его лилипутского лейтенанта Ячиру, сидящей на его плече и заливающейся весёлым детским смехом, и, конечно же, неразлучной парочки, Иккаку и Юмичики.
Длинноволосый капитан вздохнул. Ну вот, значит, они все уже знают о возвращении Абарая и наверняка спешат рассказать о сем знаменательном событии всем своим «сообщникам», состоящим в «Тайном клубе яойщиков Сейретея», а также перехватить красноволосого лейтенанта перед зданием 6-го отряда и как следует вдохновить.
«Знаю я их, этих любителей поиграть в «Тайны Сейретея», - подумалось капитану Укитаке, когда он взглянул на светящиеся от радости лица Иккаку и Юмичики – творцов безумной идеи с письмом. – Наверняка рады, что всё идёт по их плану. Но что же делать мне? Как смотреть в глаза Бьякуе, если Ренджи проговорится ему о письме? Эх, зря я поддался на уговоры Шунсуя, они бы и сами, без посторонней помощи разобрались».
-Слушай, Джууширо, – услышал он полный нетерпения голос капитана Кёраку за своей спиной, – давай пойдём да посмотрим, что там происходит, а? Одним глазком!
Укитаке поморщился. Не нравилась ему вся эта затея. Ужасно не нравилась.
Капитан 13-го отряда всегда и во всём привык доверять своим чувствам. И сейчас сердце подсказывало ему, что сегодня Ренджи ничего от капитана Кучики не добьётся.



***
-Абараи-кун!
-Ренджи! Это же Ренджи, смотрите!
Матсумото Рангику, вовсю тряся своим бюстом, размера для которого, похоже, ещё даже не придумали, подбежала к растерявшемуся приятелю и заключила его в крепкие объятия, которые обнимаемому больше напомнили тиски осьминога. Когда же женщине наконец-то надоело зажиматься, она нашла новый способ поизмываться: принялась засыпать беднягу вопросами.
-Тебя почему так долго не было? Что, заработался? Совсем совесть потерял, что ли? Забыл нас, да? Нам без тебя было так скучно! Не смей больше исчезать так надолго, понял?
-Матсумото.
Услышав знакомый холодный голос за своей спиной, лейтенантша с грацией кошки развернулась и, растянув губы в самой сладенькой своей улыбочке, прощебетала:
-Ой, Хитсугайя-тайчо, я сделаю этот отчёт, сделаю!
-Не приставай к человеку, – скрестив руки на груди, произнёс серьёзный мальчик. – Я сам с ним поговорю.
-Да что вы, что вы! – хохотнула грудастая мадам, её ладошка кокетливо осела у Ренджи на плече. – Это же мой друг, а не ваш, так что мне наверняка удастся ввести его в курс дела гораздо проще, чем вам, уж простите за грубость!
-Матсумото, иди работать, – настаивал на своём Тоуширо.
Однако уговорить лентяйку-помощницу ему так и не удалось: помешали внешние обстоятельства в виде примчавшейся к «месту происшествия» команды активистов из 11-го отряда, к которой привязался Хисаги Шухей.
-А-а, вот и он, дорогой! – радостно закричал Иккаку и хотел было заключить приятеля в объятия, но коленка Юмичики, ловко пнувшая его под зад, ясно дала мужчине понять, что фамильярничать лучше не стоит.
Ренджи тепло улыбнулся.
-Рад вас видеть, ребята.
-А мы-то как рады! – ухмыльнулся капитан Зараки и зачем-то прехитро перемигнулся с восседающей на его плече Ячиру.
-Я… получил ваше письмо, – неуверенно протянул красноволосый, уставившись в пол. – Просто хотел узнать, правда ли…
-Конечно же, правда! – перебил его высокий голосок розововолосой малышки. – От первого до последнего слова!
-Точно? – Ренджи неуверенно посмотрел на казавшегося ему самым серьёзным из этой компании капитана Хитсугайю, и тот, секунду поколебавшись, всё-таки кивнул. – Значит, правда… Но всё равно, как-то странно это. Неужели Кучики-тайчо действительно вёл себя так… так глупо?
-Ха, ещё как! – засмеялась Матсумото. – Ты, Ренджи, молодец, что приехал. Вот тебе сразу и задание – спасти нас от сумасшествия своего капитана.
-Да-да, сделай с ним что-нибудь, – поддакнул Юмичика.
-Но что мне сделать? Я не знаю, – растерянно развёл руками Абараи.
-А это ты уже на месте придумаешь, красавчик, – заверила Матсумото, от души хлопнув ладонью ему по спине. – Иди к нему.
-Но как же?..
-Не переживай, всё будет нормально!
Несколько пар рук принялись одновременно пихать несчастного лейтенанта по направлению к зданию 6-го отряда. Знакомые голоса твердили в унисон, чтобы он не переживал, ибо, лишь завидев его, Кучики сойдёт с ума от радости.
«Почему у меня ощущение, будто что-то не так? – думалось Ренджи, когда под дружный воодушевляющий хор голосов его уже доволокли до входной двери. – Какие-то они все чересчур… не знаю, какие, но вся ситуация кажется мне подозрительной».
-Кучики-тайчо, к вам гость! – словно в тумане, услышал он развесёлый голосок Матсумото, а в следующее мгновение его буквально втолкнули в кабинет капитана 6-го отряда.
Пара знакомых серых глаз с удивлением уставилась на него.
-Ренджи?..


***
Ещё с утра капитана Кучики преследовало странное ощущение, будто сегодня произойдёт нечто необычное. Слуга, нёсший ему чай, грохнулся на ровном месте, пролив драгоценный напиток на дощатый пол. По дороге на работу на него пялилась та ненормальная парочка из 11-го отряда, постоянно при этом хихикая и даже – какая наглость! – тыча в него пальцем (надо будет поговорить об их недостойном поведении с Зараки Кенпачи). Капитан Хитсугайя зачем-то поинтересовался, справляется ли он с двойной нагрузкой, ведь его лейтенант, как он самолично выразился, «скрывается на грунте». Странным в последнем происшествии было то, что обычно внимание мальчика к Бьякуе ограничивалось дежурными «здрасьте – до свиданья». А тут его наградили целой речью! Воистину мир полон чудес.
Капитан Кучики с детства верил в знаки, поэтому, подсчитав в спокойной обстановке собственного кабинета все необычные события, произошедшие с ним за первую половину дня, пришёл к выводу, что шутница Судьба готовит его к чему-то важному. Но только несколько минут назад он осознал, к чему именно.
Ренджи…
Когда он впервые ощутил его рейацу, то подумал, что это фокусничает его сознание, измотанное систематическим недосыпанием и зверскими нагрузками. Но нет, рейацу ощущалось всё ближе. Ошибки быть не могло: Ренджи идёт сюда. Совсем скоро он будет здесь.

ПРОДОЛЖЕНИЕ ЧИТАЙТЕ В КОММЕНТАРИЯХ

@темы: Ичиго/Урюу, PG-13, Фанфики

---

Квинси ненавидят шинигами... Глава 6

[Сообщество Яойного Юмора]

Название: Квинси ненавидят шинигами. Повесть о том, как чрезвычайные обстоятельства и верные друзья помогают опровергнуть устаревшее утверждение
Глава: 6
Ссылка на главу 1: www.diary.ru/~diary-of-via/p54867013.htm
Ссылка на главу 2: www.diary.ru/~diary-of-via/p55520608.htm
Ссылка на главу 3: www.diary.ru/~diary-of-via/p56554927.htm
Ссылка на главу 4: www.diary.ru/~diary-of-via/p58250497.htm
Ссылка на главу 5: www.diary.ru/~diary-of-via/p61881055.htm
Автор: viaorel
Бета: Леония
Фэндом: Bleach
Пэйринг: Куросаки Ичиго/Ишида Урью основной, на заднем плане Куросаки Ишшин/Ишида Рюукен, Ренджи/Бьякуя
Жанр: юмор, романс, вкрапления ангста
Предупреждение: несколько второстепенных героев собственного производства. Присутствует ООС. В повести Ичиго и Урью 18 лет, им остаётся всего пара месяцев до окончания школы.
Рейтинг: PG-13
Дисклеймер: Kubo Taito
Отказ от прав: герои не мои
Размещение: только с моего разрешения!
От автора: выражаю благодарность своей сестре tevaorel за то, что постоянно заставляла (и заставляет) меня писать, а также своей любимой бете Леонии за прекрасную правку и ценные советы. Зуч, тебе отдельное спасибо за то, что торопил Лео-саму с редактированием!

Глава 6

Глава 6

-Куросаки?..
-А вот и не угадал.
В темноте было трудно что-либо разглядеть. Чёрт, ну какая сволочь повыбивала все лампы в подъезде?! Однако скудного света, пробивающегося через щели входной двери, хватило, чтобы увидеть и понять - лицо Ичиго изменилось. Больше всего, конечно же, глаза: белки стали абсолютно чёрными, зрачки – устрашающе жёлтыми, кожа приобрела нездоровую бледность, а улыбка превратилась в гримасу одержимого.
Урью не нужно было объяснять, кто сейчас перед ним. Пустой. Существо, у которого даже нет имени.
-Вижу, ты не слишком удивлён, - засмеялся тот, кто всего пару мгновений назад был Ичиго, бесцеремонно прижав квинси к себе.
-Тише, они могут услышать, - Урью сам поразился тому, какую глупость сморозил, но таков уж был его характер: в минуты крайнего волнения в голове роились лишь какие-то глупые поучительные фразы – ничего толкового.
До этого момента всё шло хорошо. Они с Ичиго, разойдясь по разным углам квартиры, чтобы избежать обсуждения сегодняшних событий, готовились к приёму гостей (пока квинси возился на кухне, второй юноша убирал и без того безупречно чистую комнату и гонялся за опрометчиво выпущенным на свободу Коном, пытаясь поймать, скрутить и где-нибудь снова «захоронить» скандальную «КОНсерву»).
Гости пришли дружной толпой. Рик зачём-то припёр цветочек, который, хитренько поглядывая на Ичиго, вручил хозяину дома. Хельга нарядилась в длинное чёрное платье с довольно-таки приличным декольте и всё время как-то странно помалкивала. Такахиро как всегда много курил и неустанно язвил. Но в целом вечер, ко всеобщему удивлению, проходил вполне благопристойно. Возможно, причиной тому было крепкое вино, которым не преминул тут же налакаться соседушка-студент, возможно – то, что Рик с Ичиго наконец-то нашли общий язык.
Блондин рассказывал «новосёлу» о смешных случаях, связанных со шпионкой-любителем из 12-ой квартиры, о своей семье, об успехах Карин в футболе и на любовном фронте (девушка-то росла знатная!). Единственная дама в компании сидела в углу и просматривала журналы по кройке и шитью, предоставив Такахиро развлекать себя забавными шуточками-прибауточками, коих у него в запасе было великое множество.
Когда Урью почувствовал резкое головокружение, спокойствия духа он не утратил, а всего лишь потянул Ичиго под столом за штанину, одновременно указывая взглядом на выход. Тот, сразу же обо всём догадавшись, извинился перед гостями и потащил квинси вон из квартиры, сославшись на «очень важную вещь», которую им, видите ли, срочно понадобилось обсудить.
Именно в тот момент, когда дверь за парнями захлопнулась и их поглотила темнота лестничной площадки, что-то произошло. Позже даже сам Ичиго не мог найти ответ на вопрос, каким образом Пустому так легко удалось зашвырнуть его во внутренний мир и занять его место.
Но всё это позже.
Сейчас же в десяти сантиметрах от лица квинси находились звериные жёлтые глаза, буравящие его пристальным взглядом.
-Что, маленький Урью, не ожидал такого поворота событий? – скалясь, спросило существо.
-Не ожидал. Убери от меня свои руки.
-Фи, как неприветливо! – Пустой склонился над его ухом, и в темноте Ишида услышал его скрипучий шёпот: - Я надеялся на более тёплый приём. Где же вся твоя страсть, квинси? Или ты больше не любишь Ичиго?
-Ты не Ичиго.
Только после этих слов Урью вдруг осознал, что действие зелья исчезло одновременно с появлением Пустого. Нельзя было сказать, что его совсем не беспокоила близость этого существа, но от сердца всё же отлегло. Страшно представить, что могло это нечто сделать с ним, будь он всё ещё под действием урахаровского «подарочка».
-Ты прав лишь частично, Урью, – руки Пустого сползли на его бёдра и слегка их погладили. – Я – не Ичиго, но я – его неотъемлемая часть. Хм… Какой ты худенький.
-Следи за своими руками, Пустой.
Урью прекрасно осознавал, что физически Ичиго сильнее его, поэтому вырываться смысла не было: попытка устроить драку могла привлечь нежелательное внимание жильцов, а это было недопустимо. Кроме того, в душе Ишиды теплилась надежда, что в любой момент Ичиго вернёт себе контроль над телом. Ему оставалось лишь огрызаться и ждать возвращения хозяина тела.
-А всё-таки жаль, что ты про меня уже знаешь, – лениво протянул Пустой, нащупывая в темноте застёжку рубашки квинси. Раздался характерный звук расстёгиваемой молнии. – Вот был бы сюрприз.
Конечно же, он знал. После приключений в Уэко Мундо Урахара заставил Ичиго рассказать друзьям о своей маленькой тайне. Для Урью новость оказалась всего лишь подтверждением его теории (не зря же в группе его считали самым проницательным).
-Где Ичиго? – пытаясь придать голосу как можно большей строгости, спросил квинси.
-Да кому он нужен?..
Урью почувствовал прикосновение холодных губ к своей шее. Ну уж нет, его такой поворот событий вовсе не устраивал. Нужно было срочно что-то предпринять.
«Чёртов Куросаки, какого чёрта ты не возвращаешься?».
-Где он сейчас? – повторил он вопрос.
Пустой полностью расстегнул его рубашку. От прикосновения холодных пальцев к груди Урью невольно вздрогнул.
Паника тонкими щупальцами начала обволакивать сознание. Он всеми силами пытался не поддаваться ей, но Ичиго всё не появлялся, а ситуация складывалась явно не в его пользу…
-Он там, где обычно нахожусь я, – неохотно пояснил Пустой. – Видит моими глазами, но не имеет возможности вмешаться в мои действия. Довольно дурацкая ситуация, не находишь?
-Почему он не прогоняет тебя? – Урью передёрнуло от отвращения, когда влажный язык прошёлся по его ключице.
-Ты действительно хочешь это знать? – Пустой засмеялся. Пальцы сомкнулись на ремне штанов квинси. – Ладно, если ты у нас такой любопытный, открою тебе один секрет. Если пообещаешь быть потом послушным мальчиком.
Хорошо, что в темноте Пустой не смог насладиться тенью страха, мелькнувшей в глазах Ишиды. Впрочем, юноша быстро совладал с собой.
«Я должен доверять Ичиго. Он не допустит, чтобы мне пришлось быть с этим существом «послушным мальчиком». Ведь не допустит?..».
«А почему же он до сих пор не вмешался?» – засомневалась какая-то часть его сознания.
«Вот это мы сейчас и узнаем».
-Ладно, – стиснув зубы, выдавил из себя Урью. – Давай свой секрет. Только сначала убери куда-нибудь свои руки.
-Не вижу в этом смысла…
-Руки!
Помедлив пару секунд, Пустой с притворным вздохом разочарования оставил в покое молнию на штанах Ишиды и переместил руки ему за спину, засунув большие пальцы за ремень. Урью хотел было возразить против такого «переселения народов», но потом передумал. Мало ли, куда он переложит свои шальные конечности в следующий раз? Пускай уж лучше так…
-Итак, Урью, слушай внимательно, я скажу это всего один раз, – начал Пустой, снова склонившись над его ухом. Квинси с удивлением обнаружил, что у него слегка подгибаются колени, настолько сильным был поток чужеродного рейацу, обволакивающего его тело. – Всё, о чём твой возлюбленный Ичиго боится думать, всё, что он гонит прочь из головы, от чего бежит – всё это соединяется во мне и образует мою… нет, не душу, но подобие души. Знаешь, я очень сильно отличаюсь от остальных пустых, с которыми тебе доводилось иметь дело, – хриплый смех во тьме резанул по ушам. – Я не человек, поэтому не могу создавать мысли и образы. Зато я обладаю способностью собирать то, что приходит мне из сознания Ичиго, и изучать таким образом его страхи, выискивать его слабые места. Как видишь, маленький квинси, я знаю его гораздо лучше, чем кто-либо из вас, его друзей. Я знаю, от каких образов его бросает в дрожь. Я знаю, чего он боится больше всего на свете. Мне известны его тайные желания, от которых он сам же и убегает. Одно из них – ты.
-Я?.. – Урью неверяще уставился в жёлтые огоньки глаз Пустого, во тьме казавшиеся особенно зловещими.
-Я не могу чувствовать того, чего никогда не чувствовал Ичиго, – пояснил он. – Мне не позволено вершить то, о чём он никогда не думал. Но всего лишь одна мысль… Одна ма-аленькая мыслишка, отброшенная им прочь и забытая… Какая же эта власть, какой подарок для меня!
Пустой разразился тихим торжествующим смехом.
-Кажется, я понимаю, – Урью по привычке нахмурился и взялся за анализ полученной информации. – Стало быть, ты – всего лишь хранилище всего отрицательного, что есть в Ичиго.
-Не совсем, – возразил Пустой. – Во мне изначально были заложены кое-какие мысли, но – увы! – никаких чувств. Всем этим меня обеспечивает Ичиго. Теперь тебе ясно, почему он не вмешивается в мои действия? Потому что я реализую то, на что сам он никогда в жизни не осмелился бы, – Пустой слегка поднял голову, и свет, тонкой полоской выбивающийся из-под двери, отразился в жёлтых глазах искрами чистого сумасшествия. – Я раскрыл тебе свой секрет, маленький квинси. Время платить.
Урью стиснул зубы так сильно, что заболела челюсть. Холодные пальцы по-хозяйски пробежались по его спине, затем огладили открытый живот и, наконец, вернулись к ремню брюк.
Когда же бесстыдный Пустой запустил свои руки под ткань, терпение Ишиды лопнуло.
Да какое право имеет какой-то безымянный монстр, будь он хоть сто раз частью Ичиго, вот так запросто его лапать?! И куда в это время смотрит хозяин тела?!
-Куросаки! – забыв о предосторожностях, во всю мощь лёгких закричал квинси. – Хватит уже филонить! Иди сюда, идиота кусок, и прогони своё животное к чёртовой матери!
В квартире послышались удивлённые голоса, затем звук отодвигаемых стульев и приближающиеся шаги.
Пустой застыл как вкопанный.
Несколько секунд ничего не происходило. Затем инородное, голодное рейацу прекратило свою атаку и принялось медленно отступать.
-Ах ты, чёрт… – как-то разочарованно простонало существо, подавшись назад.
Замена произошла меньше чем за секунду. Урью почувствовал, как тело рядом с ним заполняется знакомым, в этот момент – почти родным рейацу.
Чернота белков сменилась привычным цветом, устрашающая желтизна зрачков пропала. Теперь глаза снова были карими.
Открывшаяся входная дверь осветила лицо Ичиго – бледное, растерянное и испуганное.
В проёме показалась троица приглашённых.
-Эй, – опасливо спросила Хельга, – с вами всё в порядке?
Заметив, что прислонившийся к стене Урью практически раздет, девушка коротко ахнула и прикрыла рот ладошкой.
Такахиро внезапно заулыбался:
-Мальчики, не буяньте, а то бабульку разбудите! Она вам тогда точно жизни не даст.
-Ну, мы пошли назад. Там Такахиро нам стишки декламирует, – Рик решительно отпихнул любопытную морду пьяненького соседа и потянул его обратно в комнату. – Возвращайтесь, когда закончите.
Дверь снова захлопнулась.
Теперь Урью видел перед собой едва различимый в темноте силуэт Ичиго – человека, всего минуту назад бывшего кровожадным и абсолютно сумасшедшим монстром.
-Я… – Даже не видя перед собой его лица, квинси мог точно сказать, что тот сейчас хмурит брови, пытаясь правильно выразить свои мысли. – Прости меня.
Он протянул к нему руки, на ощупь отыскал замочек молнии на рубашке квинси и одним движением застегнул её до самого горла.
-Прости меня. Прости меня, – всё время повторял он, словно все другие слова разом испарились из его сознания.
-Куросаки.
-Прости меня… Прости…
Урью, недолго думая, применил самый действенный метод против истерики из ему известных. Ичиго почувствовал резкую боль в правой щеке, и только когда его голову отбросило в сторону, до Куросаки дошло: его только что наградили пощёчиной.
-Возьми себя в руки, – услышал он холодный голос квинси. – Пустой мне ничего не сделал. Ты же сам видел.
-Видел… В том-то и дело, что видел. И ничего не предпринял до тех пор, пока ты меня из ступора не вывел.
Урью вздохнул. Он мог представить себе сейчас выражение лица Ичиго: виноватое, раскаивающееся, полное злости на самого себя. Он ещё раз вздохнул, сделал шаг вперёд, обвил руками плечи Ичиго и прижал к себе.
-Это так на тебя похоже, Куросаки, – еле слышно произнёс он, стараясь сохранять спокойствие в голосе. – Казнить себя за все мировые беды. Дурак ты. Самый настоящий идиот.
Ичиго так крепко сжал его в объятиях, что стало трудно дышать. Рыжий шинигами подавленно молчал.
-Пойдём к гостям, а то они ещё невесть что о нас подумают, – полминуты спустя предложил квинси.
Ичиго угукнул в знак согласия и, немного помедлив, наконец-то отпустил его.
«Вот уж не думал, что Куросаки настолько сильно переживает по поводу этого пустого у него внутри, – думал Урью, отворяя входную дверь. – Он, бедняга, верно, перепугался в сто раз сильнее меня».
Такахиро уже спал, разложив у себя на пузе сборник стихотворений, выуженный с книжной полки. Брат и сестра спорили касательно каких-то бытовых вопросов. Завидев, однако, вернувшуюся «пропажу», они тут же прекратили бесполезную перепалку.
-Какие-то вы странные сегодня, – после внимательного осмотра парочки заключил Рик. – Мы, пожалуй, пойдём, а то родители, должно быть, уже переживают.
Хельга ткнула Такахиро в плечо.
-Эй, пьяница! Вставай и вали досыпать домой!
-М-м…
-Не смей меня игнорировать! Вставай, тебе говорят! Такахиро!
-Хр-р-р…
Наконец, общими усилиями вредного студента удалось растолкать и отправить в свою квартиру. Рик и Хельга поблагодарили хозяев за вечер и, не задавая лишних вопросов, тоже отправились к себе.
Урью закрыл за гостями дверь и только после этого позволил себе облегченно вздохнуть.
-Наконец-то тишина, – ухмыльнулся он, поворачивая ключ. – Наши соседи такие шумные.
Ичиго кивнул. Он стоял в прихожей, засунув руки в карманы джинсов, и внимательно смотрел на квинси. В голове крутились обрывки фраз, которые почему-то никак не хотели складываться во что-то осмысленное.
«Мне нужно рассказать ему обо всём».
«Ты никогда не был силён в разговорах на личные темы, Король, – подал голос Пустой. – По-моему, у меня получилось объяснить малышу квинси смысл происходящего вполне доходчиво. Он не дурак, до остального сам додумается».
«А ты какого хрена вообще высовываешься? – разозлился парень. – После того, что ты сделал!».
«Я? А что я? Мне кажется, я значительно помог вам разобраться в ваших запутанных отношениях. И сам удовольствие получил, кроме всего прочего. Так что все в выигрыше».
«Я тебе не верю. Ты преследуешь только собственные цели».
«Но надо же мне как-то развлекаться! Ха!».
«Из-за тебя я теперь даже не знаю, как ему в глаза смотреть!».
«Ой, можно подумать…».
-Куросаки.
Ичиго встрепенулся, поднял голову и встретился с холодным взглядом Ишиды.
-Хватит уже с ним разговаривать, лучше помоги мне с уборкой.
-А… – рыжий еле поймал свою челюсть, настолько его удивили эти слова. - А как ты догадался, что я только что?..
Урью наградил его своей обычной скептической улыбкой:
-У тебя всё на лице написано.
«Ух ты, а он действительно проницателен! – восхитился Пустой. – Эй, Король, передай ему мой комплимент!»
«Я тебе не почтальон. Пошёл к чёрту!».
«Ну что тебе стоит?».
«Заткнись».
- О чём он говорит? – Урью подошёл ближе, чтобы встретиться взглядом с Ичиго. – Куросаки, что он сейчас сказал?
Тот, помедлив немного, неохотно ответил:
-Сказал, ты очень проницательный.
«И ещё передай ему, что у него классная фигура! Если бы ты позволил мне ещё хоть разок поменяться местами, я бы ему показал…»
«Не буду я этого передавать, извращенец хренов!».
-Когда ты с ним разговариваешь, у тебя появляется характерное выражение на лице, – внезапно заговорил Урью. – Я его запомнил.
Под его пристальным взглядом Ичиго слегка смутился. Он понял, что сейчас самое время поговорить о произошедшем между ними за эти дни. Нужно было всё объяснить, но – чёрт возьми! – когда дело касалось выражения чувств, ему словно кто язык отсекал.
-Послушай, Ишида, я…
«А что «я»? Что я должен сказать? Что запутался и не могу понять, что со мной происходит? Что с нами происходит! Я хотел бы объяснить тебе, почему так долго прятал свои истинные чувства к тебе, но даже не могу закончить предложения! Я безнадёжен».
Квинси сделал ход первым. Сократив расстояние между ними, он взял Ичиго за подбородок, повернул его лицо к себе и на несколько секунд сильно прижался к его губам своими. Затем он отстранился и серьёзно посмотрел прямо в удивлённые карие глаза:
-Называй меня по имени. – Заметив не проходящее удивление на лице шинигами, он ухмыльнулся: – Ты всегда был тугодумом. Мы поговорим завтра, Куросаки. Иди в душ, я и сам справлюсь с уборкой.
С этими словами он направился в гостиную, оставив Ичиго одного.
«Знаешь, Король, мне он начинает нравиться всё больше и больше, - задумчиво вставил свою реплику Пустой. – Внешность, как у девчонки, а характер – о-го-го. Определённо, мне он нравится».
Ичиго не нашёлся с ответом. Всё, о чём он думал в данный момент, Пустой и так уже озвучил.
«Вот только нелогичный он какой-то, - продолжал умничать желтоглазый. – Попросил себя называть по имени, а сам тебя Куросаки величает. Ещё бы «сан» добавил».
Шинигами устало вздохнул и почесал затылок. Ему срочно нужно было отдохнуть – слишком многое сегодня произошло. Поэтому он последовал совету квинси и отправился мыться.
Когда же спустя двадцать минут он вышел из ванной, вытирая на ходу влажные волосы полотенцем, вся посуда была уже убрана и перемыта. Урью как раз снимал скатерть со стола.
-Рюукен звонил, – совершенно будничным тоном сообщил он, даже не прекращая своих действий. – Настоял, что нам всем нужно поговорить. Они с твоим отцом приглашают нас к ним завтра на ужин. Я согласился.
-Сог… Погоди, зачем?!
-Потому что мне нужно кое-что проверить, – Урью сложил скатерть и положил на полочку. – Если моё предположение окажется верным, значит… В общем, это долго объяснять, завтра всё и обсудим. А пока найди и развяжи Кона.
-Ах, да, я и забыл о нём, – Ичиго улыбнулся, представив себе разъярённую плюшевую мордаху со злющими глазами-бусинками. – Интересно, что он мне на это всё выскажет?
-А ты пригрози ему местью квинси в виде очень острой иголки в одно место, если будет сильно орать, – невозмутимо предложил Урью. – Надеюсь, к тому времени, когда я вымоюсь, вы с ним разберётесь.
Ичиго проводил взглядом фигуру выходящего из комнаты квинси.
«Что ж, пора навестить плюшевую ошибку природы», – напомнил Пустой.
«Да, к сожалению».
«А квинси в ванной – это, наверное, очень мило. Может, напроситься спинку ему потереть?».
«ЗАТКНИСЬ! Я иду освобождать Кона!».
«Не заводись, Король, нервы у тебя и так не в порядке».
Ичиго проигнорировал поучительную фразу своего Альтер-эго и принялся вспоминать, куда же он запихнул это противное животное.
Кон, найденный десять минут спустя под кроватью квинси, после освобождения визжал так громко и противно, что его хозяин почти поддался соблазну последовать совету «добренького» Пустого и вышвырнуть его из квартиры прочь. Но доброе начало в нём всё же победило, поэтому Кону попросту заткнули рот мотком ниток и во второй раз за сегодняшний день закрыли в шкафу. Проделав всё это, Ичиго со спокойной душой выключил в гостиной свет, улёгся на диван и приготовился спать.
Будучи уже в состоянии полудрёмы, он услышал, как дверь ванной открылась. Через некоторое время в комнате показалась фигура квинси в спальной рубашке (конечно же, белой с характерными крестами).
-Куросаки, спишь? – услышал он его шёпот в темноте.
Отвечать почему-то не захотелось.
«Пускай думает, что я уже заснул».
Шинигами чуть приоткрыл один глаз, чтобы видеть передвижения Урью. Тот подошёл к дивану, на котором он спал, и устроился рядышком на полу.
Ичиго старался дышать ровно, имитируя дыхание спящего человека. Не хватало ещё, чтобы наблюдательный квинси его раскусил.
-Спишь, – утвердительно произнёс Урью. Посомневавшись немного, он всё же протянул руку и осторожно погладил голое плечо Ичиго, выглядывающее из-под одеяла. – Знаешь, я думал, что не подвластен всей этой романтической чепухе. Но с тобой всё иначе. С твоим появлением моя жизнь вообще перевернулась с ног на голову. Видишь, каким я стал сентиментальным? Самому противно.
Ичиго еле хватало терпения поддерживать ровное дыхание.
«Слушай, Король, это же редчайшая в мире вещь! – обрадовался Пустой. – Квинси откровенничает с шинигами!».
Урью легонько взъерошил чуть влажные рыжие волосы Ичиго.
-Не понимаю, как получилось, что я влюбился. Просто однажды понял это – и всё. Но тогда я тешил себя надеждой, что причиной странного влечения является твоя огромная духовная сила, твоя непохожесть на всех остальных. Думал, это пройдёт, как прошла любовь Иноуэ. Но вот уже третий год я не могу выбросить тебя из головы. Это раздражает.
Урью придвинулся ближе и положил на его щёки обе ладони:
-Скажу тебе даже больше, Куросаки. Это сводит меня с ума. Почему именно ты? Тот, кого я, не зная, ненавидел. Тот, с кем поклялся не иметь никаких дел. Я уже давно смирился со своим безответным положением, но тут всё рухнуло. Сначала зелье, выворачивающее мою душу наизнанку, потом ты целуешь меня на крыше, затем Пустой, мелющий какую-то чепуху о твоих тайных чувствах… Ичиго, что с нами происходит?
Так захотелось ответить! Открыть глаза, встретиться взглядами, заменить все слова поцелуем, могущим выразить чувства гораздо проще и правильнее, чем сотни слов.
«Что же тебя останавливает?» - поинтересовался Пустой.
Ичиго грустно засмеялся про себя.
«Если я выдам себя сейчас, он так разозлится, что убьёт меня, даже не посмотрев на мою молодость. Лучше не будить в нём зверя. Я ему завтра отвечу».
Урью склонился над его лицом.
-Что нам делать? – послышался его дрожащий шёпот. – Я больше так не могу.
«Ичиго, сделай что-нибудь! – взвился Пустой. – Мальчик страдает, а ты лежишь, как бесчувственная дубина!».
«Заткнись и не мешай мне изображать спящего», – отрезал тот.
Квинси, похоже, уже взял себя в руки. Он отстранился и осторожно поднялся с дивана.
Ичиго услышал в темноте его обычный бесстрастный голос:
-Спокойной ночи, Куросаки.
Осторожные шаги, открывается и закрывается дверь – и вот лежащий на диване юноша почувствовал, что остался в одиночестве. Впрочем, не совсем в одиночестве.
«Эх, ушёл, – расстроено протянул Пустой и вздохнул. – Да уж, Король, ты так красиво не скажешь. У тебя язык не из того места растёт. Эй, ты слушаешь вообще?».
Ичиго не отвечал. Он снова и снова прокручивал в голове вопрос, который задал ему Урью.
«Что же нам делать?».
«Вот он, значит, какой, без этой своей маски безразличия ко всем и вся на свете, – думал он. – Хм, странный он всё-таки, этот Ишида. Наверное, ему гордость квинси мешала всё мне в лицо высказать».
«А ты разве не удивлён вообще услышать от него такое?» – задал вопрос Пустой.
«Конечно, удивлён. Этот парень вообще полон сюрпризов».
«Да уж, и не поспоришь».
Пустой ещё долго рассуждал на предмет Ишиды, но Ичиго сначала слушал вполуха, а потом и вовсе перестал обращать внимание на его болтовню. Он даже не заметил, как погрузился в глубокий сон.

Той ночью Урью ещё долго ворочался в кровати, пытаясь заснуть. Мешали три вещи: жалобно скребущийся в дверцу шкафа Кон, мысли о несделанном на завтра домашнем задании и та его выходка со спящим Куросаки.
«И зачем я только это сделал? – терзался несчастный квинси, в очередной раз переворачиваясь на другой бок. – Можно подумать, от того, что я ему всё высказал, что-то изменилось. Он же спал, как сурок! Какой был в этом смысл?.. Хотя нет, смысл всё же был. Стало немного легче. Говорят ведь, если озвучить проблему, она перестанет казаться такой уж неразрешимой».
Однако на душе всё равно было тревожно. Им с Ичиго обязательно нужно поговорить завтра, вот только как правильно выразить то, что он чувствовал?
Ненависть, признание, тайное восхищение, со временем переросшее во влюблённость, которая, в свою очередь, превратилась в любовь. Затем любовь была задушена и за неимением надежды на взаимность похоронена в недрах души гордого квинси. Но если верить словам Пустого… Получается, взаимность могла быть?
«Тогда почему я никогда не замечал ничего подобного? – задал себе справедливый вопрос Урью. – Он всегда относился ко мне, как к одному из своих друзей. Заботился, как обо всех остальных. Когда я попадал в передряги, он без вопросов предлагал руку помощи (другое дело, что я не всегда её принимал). Но никогда у меня не возникало чувство, будто он испытывает ко мне какие-либо особые чувства».
Эта мысль надолго поставила парня в тупик. Он даже не поленился встать, включить свет, открыть шкаф и пригрозить Кону отрезать лапу, если тот не прекратит скрестись, – и всё ради того, чтобы ничто не отвлекало его от размышлений.
После наступления абсолютной тишины решение пришло само собой.
«Может быть, он такой же, как и я? Ведь, если подумать, я тоже все эти годы старательно скрывал свои чувства к нему, и, я уверен, ни у кого из наших друзей не возникло ощущения, будто он для меня значит нечто большее, чем просто друг. Даже проницательная Иноуэ не догадывалась… Хм, если размышлять подобным образом, всё встаёт на свои места. Я нравился Куросаки раньше, но он, как и я, испугался и отрёкся от собственных чувств».
Урью снова перевернулся на другой бок и неожиданно для себя легко улыбнулся:
-Дурак ты, Куросаки…

@темы: Ичиго/Урюу, PG-13, Фанфики

---

Квинси ненавидят шинигами... Глава 5

[Сообщество Яойного Юмора]

Название: Квинси ненавидят шинигами. Повесть о том, как чрезвычайные обстоятельства и верные друзья помогают опровергнуть устаревшее утверждение
Глава: 5
Ссылка на главу 1: www.diary.ru/~diary-of-via/p54867013.htm
Ссылка на главу 2: www.diary.ru/~diary-of-via/p55520608.htm
Ссылка на главу 3: www.diary.ru/~diary-of-via/p56554927.htm
Ссылка на главу 4: www.diary.ru/~diary-of-via/p58250497.htm
Автор: viaorel
Бета: Леония
Фэндом: Bleach
Пэйринг: Куросаки Ичиго/Ишида Урью основной, на заднем плане Куросаки Ишшин/Ишида Рюукен, Ренджи/Бьякуя
Жанр: юмор, романс, вкрапления ангста
Предупреждение: несколько второстепенных героев собственного производства. Присутствует ООС. В повести Ичиго и Урью 18 лет, им остаётся всего пара месяцев до окончания школы.
Рейтинг: PG-13
Дисклеймер: Kubo Taito
Отказ от прав: герои не мои
Размещение: только с моего разрешения!
От автора: выражаю благодарность своей сестре tevaorel за то, что постоянно заставляла (и заставляет) меня писать, а также своей любимой бете Леонии за прекрасную правку и ценные советы. Зуч, тебе отдельное спасибо за то, что торопил Лео-саму с редактированием!

Глава 5 (продолжение в комментариях)

Глава 5

Первой мыслью Ичиго в момент пробуждения была: «Почему не буйствует старик? Солнце ведь уже встало». После того, как он открыл глаза, в голове начали медленно всплывать воспоминания о вчерашнем дне. Его переезд к Ишиде, странная ситуация в прихожей, разборки с Рукией и Ренджи, известие об урахаровском зелье, затем то ночное происшествие…
«Так, хватит», - одёрнул себя рыжий, когда до него внезапно дошло, что он непроизвольно краснеет. Но его можно было понять: обстоятельства, при которых он проснулся сегодня посреди ночи, располагали к появлению подобной реакции.
За 18 лет жизни Ичиго будили по-всякому: простым нежным «Вставай, милый» (это мама), встревоженным «Нии-сан, твои друзья сейчас снесут дверь, если не встанешь» (Юзу), стандартным «Доброе утро, Ичиго!» на весь квартал и полётом кулака в челюсть (старик).
Но сегодня около трёх часов ночи его разбудило совершенно непривычное ощущение прикосновения холодных пальцев к лицу.

***
Он открыл глаза и увидел тонкие черты Урью так близко, что сомнений быть не могло: зелье вновь атакует. Быстрая реакция, выработанная годами борьбы с отцом по утрам, спасла обоих. Молниеносное движение – и квинси уже лежит на полу с заломленными за спину руками, даже прикушенная губа не может остановить рвущийся из груди стон от неожиданно нахлынувшей боли.
Ичиго помнил, как просто сидел, упираясь коленом ему в позвоночник, и пытался собраться с мыслями.
Кажется, прошло около минуты, прежде чем оба начали медленно приходить в себя.
-Спасибо, – справившись с болевыми ощущениями, выдавил из себя Урью. Он говорил тихо, почти шептал, поэтому Ичиго пришлось наклониться, чтобы расслышать его. – Спасибо, Куросаки, это помогло.
-Что ты имеешь в виду?
-Боль, – коротко пояснил квинси. – Мы с тобой нашли способ избавления от проблем, сотворённых урахаровским зельем. Если ты ещё два дня будешь так активно выкручивать мне руки, мы спасены.
-Руки?.. Ой, прости.
Ичиго освободил его и, мучимый ощущением вины за свой поступок, даже помог подняться на ноги.
«Ну вот что ты за животное невоспитанное! – активизировался в его сознании Пустой. – Мальчик тебя, может, от всего сердца расцеловать хотел, а ты сразу руки крутить! Определённо, общение с этой Кучики до добра не доводит».
«Слушай, ты почему не спишь? Три часа ночи! Пошёл вон! – шикнул на него рыжий. – И вообще, какое тебе дело до того, как мы с Ишидой решаем свои дела?».
«Да потому что я решал бы их более мирным путём, – с удовольствием ответил квартирант его сознания. – Кстати, Король, если тебе так уж неприятно, когда квинси к тебе липнет (пусть даже не по своей воле), может, будешь сдавать мне в подобные моменты своё тело в аренду? Уж я о нём знатно позабочусь…»
«Жаль, не могу тебе сейчас сунуть кукиш под нос. Ну, потренируйся тогда в визуализации».
«Нет, ты всё-таки обдумай моё предложение!».
«Заткнись».
-Куросаки, о чём замечтался?
Ичиго встрепенулся:
-Прости. Ты что-то сказал?
-Да, – Урью теперь сидел на диване, Ичиго же устроился на полу. Квинси приосанился и деловито заявил:
- Всё, Куросаки. Как я уже говорил, проблема решена. Давай договоримся так: когда я начинаю себя неадекватно вести, ты уводишь меня подальше от людей и причиняешь боль. Моё сознание затуманится и перекроет действие зелья. Как тебе предложение?
-Хреновое.
-Это почему же? – тут же насупился очкастый идейный генератор.
Ичиго скрестил руки на груди и отвернулся от собеседника:
-Не хочу, чтобы из-за меня тебе было больно. Не хочу никому вообще причинять боль.
Урью раздражённо фыркнул, опустился рядышком на пол и, немного посомневавшись, всё же положил руку ему на плечо:
-Куросаки, ты дурак. Но дурак хороший, – Ичиго никак не отреагировал на эти слова, даже головы не повернул. Странно, но эта нулевая реакция почему-то добавила квинси храбрости, поэтому он продолжил: - Всегда заботишься о других, почему-то упорно забывая о себе. Дурак.
-С чего это ты вдруг обо мне заговорил? – расслышал он недовольное бурчание Ичиго в темноте.
Урью воспользовался тем, что на него никто не смотрит, и позволил себе улыбнуться.
-Просто мне действительно хотелось бы стать членом твоей семьи, Ич… Куросаки.
-Э?
-Нет, я не шучу. Твои сестрички мне очень понравились. Юзу мила и приятна в общении, кроме того, невооружённым глазом видно, как сильно она любит своего братишку. Карин тоже очень привязана к тебе. И отец твой, хоть и довольно странный, показался мне хорошим, открытым человеком.
-Для чего ты мне всё это говоришь?
-Я и сам не знаю, – Урью поднял с пола и водрузил на нос очки, слетевшие с него во время потасовки (Ичиго невольно задался вопросом, зачем они ему понадобились в кромешной тьме, однако спросить постеснялся). – Наверное, потому, что мне вдруг подумалось, как здорово было бы иметь такую семью, как у тебя, Куросаки. Знаешь, когда я сегодня беседовал с Юзу, мне почему-то вспомнился дедушка. Она так же искренне говорила со мной, интересовалась моей жизнью. Не то что… Впрочем, не будем о нём.
Луна зашла за тучу, и в комнате стало совершенно темно. Ичиго почувствовал, как в его сознании вновь оживился Пустой.
«Коро-оль! Отдай мне своё тело хотя бы на пару минут, а? Квинси сейчас так разоткровенничался, что вот-вот расплачется! Во мне всё прямо так и пылает желанием… помочь ему утешиться».
Ичиго демонстративно проигнорировал грязные намёки белой гадины, устроившей партизанский штаб у него в голове, вместо этого обернувшись-таки к Ишиде:
-Послушай, – мягко начал он, стараясь следить за каждым своим словом, – я вовсе не забываю о себе в заботах об окружающих. Просто… Просто причинять боль моему другу…
-Мы не друзья, Куросаки.
-Возможно, для тебя я просто тупой недоделанный шинигами, но лично я тебя другом считаю, так что заткнись и слушай, – огрызнулся рыжий, тут же взяв себя в руки (благо в кромешной тьме он не видел этого вечно супер-дупер-умного выражения лица Ишиды). – Я не могу этого сделать. Может, мы найдём какой-нибудь другой способ?


***
-Куросаки, долго ты ещё собираешься валяться в постели? В школу опоздаем!
Знакомый голос, донесшийся из кухни, оторвал Ичиго от воспоминаний о ночном разговоре. Он зевнул, почесал затылок и лениво протянул:
-Иду.
Защекотавший ноздри соблазнительный запах заставил его проснуться окончательно: «Ишида готовит завтрак? Ой, а мы ведь из-за этого вчерашнего каламбура и не поужинали! Неудивительно, что я голоден».
Он быстренько влез в одежду, проверил содержимое сумки и уже намеревался выйти из гостиной, которая со вчерашнего дня превратилась в его апартаменты, когда голову пронзила мысль: «А как же нам быть, если зелье снова начнёт действовать? Мы ведь вчера так ни до чего и не договорились: я уснул посреди его лекции о вреде самопожертвования и о полезности маленького зла во благо великого добра».
«А я, между прочим, не спал и всё дослушал до конца! – «поздоровался» Пустой. – То есть, до того момента, когда он обнаружил, что ты дрыхнешь. Знаешь, кстати, что случилось потом?».
«Мне это неинтересно».
«А потом он поднял тебя с пола, не-ежненько уложил на диван и даже прикрыл одеялом, пожелав приятных снов. Да правду говорю, у него можешь спросить!».
«Вот ещё», – фыркнул «Король», заходя на кухню.
Урью уже сидел за столом, рассеянно помешивая ложкой чай: всё его внимание было сосредоточено на книжке, которую он держал в руке.
-Доброе утро, – подал голос Ичиго, садясь напротив.
-Соня ты, Куросаки, – перелистывая страницу, ответил Урью. – Садись, нужно торопиться, у нас сегодня много дел.
-Например?
-Например, разобрать твои вещи, найти среди всего этого хаоса Кона (ведь ты его с собой взял?), а также попытаться избежать встречи с нашими…
-О, Господи! Кон!
Ичиго в ужасе подорвался со стула и сломя голову помчался обратно в гостиную. Послышались шум, грохот, ругательства – и, наконец, квартиру огласил душераздирающий вопль плюшевой игрушки, о которой в суматохе вчерашнего дня попросту забыли.
-Ичиго, ты гад! Урод! Бессердечный садист! Я целый день торчу у тебя в сумке в компании трусов и футболок! Мне уже даже приснилось, что я сам стал трусами! Скотина!
Урью с интересом прислушивался.
-Извини, Кон, мне вчера было не до тебя.
-Как это не до меня?
-Представь себе. Мой мир не крутится вокруг тебя одного, животное.
-ЧТО-О-О?
Тонкие губы квинси изогнулись в саркастичной улыбке. Глаз от книги, впрочем, он не отрывал.
-Ичиго, ты… ты… у меня даже слов для тебя не находится… никаких!
- Скажи спасибо, что я о тебе вообще вспомнил.
«Ну, вспомнил-то как раз я, а не он», - заметил про себя Урью. Он уже даже начал подумывать о сплавлении Кона в магазинчик Урахары (пусть забирает бракованный товар, который ко всему ещё и жизни не даёт!), но внезапный звонок в дверь прервал его приятные размышления.
«Надо бы угомонить эту крикливую парочку».
-А ну, заткнулись, – приказал он, заглянув в гостиную, где Ичиго с особой злостью втаптывал плюшевую игрушку в ковёр. – У нас гости, Куросаки.
Из-под ступни Ичиго раздалось нечто вроде «Спасите», однако никто на мольбу внимания не обратил.
-Ты кого-то ждёшь? – спросил рыжий, «контрольно» наступив на Кона.
-Ума не приложу, кого это могло принести, – честно ответил квинси. – О, Господи, Куросаки, ну что за вид? Стыдно тебя людям показывать.
Подойдя к и впрямь растрёпанному после сна Ичиго, он по-хозяйски одёрнул на нём футболку и попытался улучшить состояние оранжевой шевелюры, но потерпел неудачу, поэтому молча подал ему расчёску.
-Сделай что-нибудь с этим гнездом у себя на голове, а я пошёл открывать, - приказал он и, подгоняемый настойчивым дребезжанием, заторопился к двери.
На пороге обнаружились двое. В руках у Хельги был свёрток, перевязанный премилым бантиком, Рик уже протягивал оторопевшему хозяину квартиры бутылку шампанского.
-Доброе утро, Урью! – в один голос произнесла парочка и лучезарно улыбнулась.
-Д-доброе… А-а… Позвольте спросить, по какому поводу? – слегка заикаясь, выдавил из себя квинси и тут же, заметив лукавый взгляд Рика, поплотнее запахнул халат.
-Ну как же! – Девушка весело подмигнула ему. – Мы пришли поздравить вас с новосельем. Рик мне уже всё рассказал.
-Значит, рассказал… Хм. Проходите, пожалуйста. Доброе утро! – последние слова относились к обитательнице 12-ой квартиры, которая уже сверлила соседей внимательным взглядом из-за толстенных очков. Видно, «дежурила» бабка круглосуточно.
Дверь боковой квартиры отворилась, появилась заспанная морда студента медицинского университета, а по совместительству - очень любопытного соседа, Такахиро.
-О, что за собрание? – парень обвёл взглядом соседей, задержавшись на бутылке в руках Рика. – Урью, мальчик мой, не пускай этих симпатичных ребят к себе в квартиру, твой Ромео может неправильно понять… О, а вот, кстати, и он, лёгок на помине.
Рядом с квинси действительно выросла фигура «Ромео». Ичиго выглядел на удивление прилично – кажется, всё-таки не поленился провести расчёской по волосам.
Хельга бросила на него колючий взгляд – настолько короткий, что его, наверное, никто даже не заметил. Секундой позже неприязнь, написанная на её лице, сменилась чистейшим добродушием.
-Здравствуйте, Ромео. Простите, не знаю вашего имени, нас ведь не представили.
Ичиго ухмыльнулся (нахальства этой девчонке было не занимать!) и выступил вперёд:
-Куросаки Ичиго.
-Куросаки-кун, стало быть?
-Просто Ичиго.
-Очень приятно, будем знакомы, – девушка протянула ему свою изящную ручку, которую тот под пристальным взглядом Урью пожал (не будь вредного квинси, он бы жест Хельги или проигнорировал, или высмеял: с каждой минутой она нравилась ему всё меньше и меньше).
-А тебя зовут Хельга, тебя – Рик. Я знаю, мне Ишида немного о вас рассказал, – продолжил разговор Ичиго. Его взгляд переместился на студента: - А вот имени этого шутника-любителя я не знаю.
-Ао Такахиро, – поклонился парень и, затянувшись только что зажжённой сигаретой, продолжил: – Студент медицинского университета. Надеюсь, скоро смогу увидеть своего соседушку там же, верно, Урью?
-Верно, Такахиро, – холодно ответил квинси. – Видишь, Ичиго? Тебя уже с новосельем пришли поздравлять. Новости в этом доме распространяются быстро, я предупреждал.
-Скажи, Ичиго, – внезапно подал голос улыбающийся во весь рот студент, – почему именно ты теперь живёшь с нашим Урью? Почему не Хельга или, скажем, Рик? Чем ты такой особенный?
-Вот у него и спроси, – отрезал рыжий.
«Всё-таки он неисправимый грубиян! – посетовал про себя Урью, глядя на внезапно насупившегося Ичиго. – Впрочем, мне ли жаловаться? Я должен сказать спасибо Куросаки, ведь это я заварил кашу с соседями, да ещё и его во всё это втянул… А он, добрая душа, продолжает играть навязанную ему роль. Надо бы его поблагодарить».
-К сожалению, сейчас мы с Ичиго принять вас не можем (спешим в школу), но вечером милости просим всех к нам на новоселье.
Воспользовавшись минутным замешательством, Ичиго выхватил из рук Хельги свёрток, отобрал у Рика шампанское и, бросив им нахальное «До вечера!», с силой захлопнул дверь.
-Что?.. Куросаки, зачем ты это сделал?! – опомнившись, схватился за голову Урью. – Это же так невежливо!
-А совать нос в личную жизнь соседей, значит, вежливо? – огрызнулся в ответ Ичиго. – Что они вообще о себе возомнили? Врываются к тебе в квартиру с утра пораньше, задают бесцеремонные вопросы… Одно слово – европейцы!
-Они уже семь лет живут в Японии, Куросаки, – неизвестно для чего вставил Урью. – Раньше от них вообще житья не было, с твоим появлением немного лучше стало… Я, конечно, очень благодарен, что ты продолжаешь меня прикрывать, но, Куросаки…
-А у меня есть выбор? – пожал плечами Ичиго. – Если рассказывать правду, то придётся поведать всю историю про наших отцов, а мне уже надоело за старика своего краснеть. Уж лучше так. Да и потом, должен же я тебя как-то отблагодарить за приют.
Урью молча наблюдал за тем, как его сожитель обнюхивает отобранный у Хельги свёрток, пытаясь угадать, что же там лежит, и думал: «А всё-таки Куросаки – честный парень».
Странная, неизвестно откуда взявшаяся мысль прогнала раздражение.
-И всё же я бы предпочёл, чтобы ты был чуточку повежливее с ними, – заключил он, примирительно улыбнувшись (занятый изучением этикетки на бутылке Ичиго этой улыбки не заметил, иначе сильно бы удивился: слишком уж она вышла доброй для гордого маленького квинси).
Раздавшийся телефонный звонок заставил обоих недовольно поморщиться.
-Это ещё кто? – лицо квинси обрело своё привычное слегка недовольное выражение, и он поспешил в гостиную. Через пару секунд Ичиго услышал его тихий голос: – Слушаю… А-а, это ты… Что нужно?.. Нормальный у меня голос…
Ичиго насторожился: с кем, интересно, обычно вежливый Ишида так небрежно разговаривает?
«Он только тебе грубит, – не преминул вставить свои пять копеек Пустой. – Да ещё отцу своему».
«Точно! Ему звонит Ишида-старший!» – осенило Ичиго.
«Вот видишь? Я даже пользу могу приносить».
Но «Король» его уже не слушал: всё его внимание было сосредоточено на разговоре отца и сына, хоть ему и пришлось довольствоваться лишь его частью.
-А почему тебя это должно волновать? Какое тебе дело до Куросаки Ичиго?
«О тебе говорят», – неизвестно для чего уточнил Пустой.
-Какое МНЕ дело? Позволь тебе напомнить, Рюукен, что это ты мне звонишь… Зачем тебе приходить?.. Послушай, передай Куросаки-старшему: с его сыном всё в порядке, но видеть его он хочет так же сильно, как я – тебя… И у тебя ещё хватает наглости спрашивать, почему? После всего, что ты сделал для него и для меня?!.. Всё, Рюукен, я кладу трубку. И если ты посмеешь заявиться, я дверь не открою!
Урью с силой впечатал трубку в телефонный аппарат и, тяжело вздохнув, сел на диван.
Ичиго зашёл и присел рядом.
-Чего хотел?
-О тебе спрашивал. Думаю, мой ответ ты слышал, – Урью вздохнул, снял очки и принялся массировать виски. – Вечно он лезет не в своё дело… Ладно, Куросаки, нам пора собираться в школу, верно?
Ичиго кивнул.

**

По дороге им пришлось столкнуться с двумя испытаниями.
Первое представляло собой возвращающуюся из продуктового магазина бабулю из 12-ой квартиры, которая просканировала их своим пронзительным взглядом поверх сдвинутых на кончик носа очков, но, на их счастье, промолчала. Она вообще редко разговаривала.
Когда фигура бабульки осталась позади, парни весело переглянулись
-Она так на всех смотрит? – шёпотом спросил Ичиго.
Урью покачал головой:
-Просто ты ей не очень понравился. А ко мне она всегда с подозрением относилась.
Рыжий ухмыльнулся. Ещё бы он ей понравился!
Вторым испытанием на пути молодых людей в школу явилась стайка одноклассниц, которым по понятным причинам оказалось с ними по пути. Девушки пребывали в чрезвычайном возбуждении после просмотра какого-то аниме вчерашней ночью, поэтому им было не до парней. Всё, что их волновало на данный момент, – это вопрос, действительно ли Юки любит Шуичи.
-Это ещё кто такие? – недовольно пробубнил Ичиго, хмурясь в небо.
-По всей видимости, главные герои аниме, – предположил Ишида, осторожно оглядываясь на идущих чуть позади девчонок. – Забудь об этом, Куросаки, анимешники – народ особенный, просто так понять, о чём они говорят, очень трудно.
Ичиго молча пожал плечами.
Внезапно одна из девушек поравнялась с ними и, бросая хитрые взгляды на идущих позади подружек, спросила:
-Ишида-кун, Куросаки-кун, как у вас дела?
-Хорошо, – буркнул рыжий, пытаясь вспомнить, как же эту девушку зовут (чёртова плохая память на имена!).
Слегка скосив глаза в сторону квинси, он заметил на его лице улыбку. Парень явно угадал, о чём в тот момент думал Ичиго, и это его чрезвычайно позабавило.
-Да-а? – почему-то обрадовалась девушка, снова обменявшись с подругами ехидненькими взглядами. – А как ваша семья поживает?
-Живы ещё, – отрезал Ичиго, отворачиваясь от надоеды.
-А вы, значит, теперь парой ходите, да?
Урью бросил внимательный взгляд на стайку девчонок: да, так и есть, четверо из них посещали клуб рукоделия вместе с ним. Стало быть, те самые сочинительницы… Вот откуда странные, явно наводящие вопросы.
-Тебе-то какое дело, вместе мы ходим или по отдельности? – огрызнулся Ичиго и, не желая больше слушать бредни одноклассницы, имени которой он вспомнить так и не смог, ускорил шаг, качнув Ишиде головой, чтобы следовал за ним. Урью молча покорился. Будь это кто-нибудь другой, а не те сумасшедшие из его клуба, он бы вежливо извинился, прежде чем покинуть их, но девчонки его уже попросту достали. Что они вообще знают об их с Ичиго отношениях? Выдумывать всегда легко.
Первые два урока прошли довольно мирно. Кейго и Мизуиро набрались достаточно храбрости, чтобы заговорить с их вспыльчивым и непредсказуемым другом, и ужасно удивились, когда он вполне миролюбиво поддержал разговор. Возможно, дело было в том, что тема новоявленных братишек наконец-то перестала быть новинкой в классе, уступив место вкусненькому слуху о тайном романе учительницы физкультуры и тренера баскетбольной команды. Или причиной столь резкой перемены поведения Ичиго послужил тот факт, что Пустой уже довольно долгое время не доставал его своими тупыми комментариями.
Во время перерыва к нему подошла Татсуки.
-Как ты, рыжик?
-Не называй меня так, – вместо ответа пробормотал Ичиго, перевернув страничку манги, которую дал ему сегодня Мизуиро. – И, если тебе это интересно, у меня всё в порядке.
Девушка опёрлась руками о плечи приятеля, склонилась к его уху, прошептала:
-Я вчера звонила тебе домой, и твоя милая сестричка Юзу сказала, что тебя нет.
-Я гулял, – коротко ответил парень, не отрывая взгляда от комиксов.
-В десять вечера?
-Мгм.
-Ничего не хочешь мне рассказать? – мягко спросила Татсуки.
Ичиго вопросительно посмотрел на стоящую невдалеке Рукию, пытаясь понять, не проболталась ли она о его переселении. Шинигами незаметно покачала головой. Значит, нет. После вчерашнего скандала она бы не осмелилась ему врать. Конечно же, скандал произошёл, скорее, между ним и Рукией-шинигами, а не Кучики-одноклассницей, поэтому они сейчас и не продолжали вчерашнюю ссору, а попросту друг друга не замечали.
Он сбросил со своих плеч руки подруги и едва слышно произнёс:
-Татсуки, я не могу тебе сейчас рассказать. Всё слишком нестабильно, каждый день ситуация меняется.
Она явно хотела что-то ответить, но он жестом остановил её:
-Потом. Татсуки, всё потом.
Девушка вздохнула, но всё же отстранилась:
-Хорошо.
Прозвенел звонок на урок, школьники заторопились занять свои места.
Симпатичная молоденькая учительница истории начала с обсуждения контрольной, усилиями болтливого Кейго затянувшегося на полчаса и совершенно неожиданно прерванного резким стуком в дверь.
-Кто бы это мог быть? – задумчиво протянула Кацу-сенсей и добавила громче: - Войдите!
-Простите, простите за беспокойство, – вместе со звуком открываемой двери раздался приятный мужской голос. – Сожалеем, что приходится прерывать ваш урок, но необходимость заставила нас…
-ТЫ!
Все в классе обернулись к Ичиго, квадратными глазами уставившегося на неожиданного посетителя. Яркая гавайская рубашка, выглядывающая из-под белого докторского халата, вечная улыбка на лице, непонятно к чему цветочек в нагрудном кармане – без сомнения, это был Куросаки Ишшин собственной персоной.
-О, Ичиго! – заметив сына, мужчина энергично замахал ему рукой.
-Подвинься, Куросаки, весь проход загородил.
«А вот и второй», – пронеслось в голове у Ичиго при звуке этого голоса, за последние несколько дней превратившегося для него в узнаваемый. Он встретился взглядом с побледневшим Урью, который сжал в кулаке остро заточенный карандаш, видимо, с намерением этим самым инструментом выколупать кое-кому глаз.
На Рюукене тоже был белый халат, только, в отличие от Ишшина, смотрелась докторская униформа на нём вовсе не комично, а как само собой разумеющееся дополнение к имиджу. Любимый галстук с крестиками и белые волосы, серьёзное выражение лица и хорошая осанка – всё говорило в пользу этого симпатичного доктора.
-Вы что-то хотели? – не преминув отметить про себя приятную внешность Рюукена, обратилась к нему учительница.
-Да, – коротко ответил мужчина и характерным движением руки поправил очки на переносице. Это навело Кацу-сенсей на определённые мысли.
-А-а, вы, должно быть, отец Ишиды Урью!
-Я…
Однако милый доктор-картинка ответить не успел: тихий, сочащийся злобой голос из глубины класса прервал его на полуслове:
-Ты что здесь делаешь?
-И ты тоже! – гораздо громче выразил своё негодование Ичиго.
Понимающие улыбки начали расплываться на лицах одноклассников, когда до всех наконец-то дошло, кого же они перед собой видят.
-Как грубо! Мы, между прочим, пришли, пожертвовав своим обеденным перерывом! – состроил гримасу Ишшин.
-Эм-м, Куросаки-сан, Ишида-сан, – несмело обратилась к ним Кацу-сенсей, – если вам необходимо поговорить с вашими сыновьями, то, может быть, вам стоит выйти в коридор или найти какой-нибудь свободный кабинет?
-Конечно, нам нужно с ними поговорить, дамочка! – пропустив мимо ушей большую часть её речи, возмутился Ишшин. – Как вам такое? Мой сын без моего ведома, так сказать, тайком собрал свои вещи и ушёл из дому!
-Об этом совершенно не обязательно знать всему свету, Куросаки, – холодно заметил Рюукен, однако, к его удивлению, оказался полностью проигнорирован.
-Ушёл жить к его сынишке, Урью, – продолжал жаловаться родитель, указывая на младшего Ишиду, чтобы всем было понятно, о ком речь.
-И не показывай пальцем, это неприлично.
-Ни слова мне не сказал! Хорошо, что дочка от меня секреты хранить не умеет, а то я бы с ума сошёл от беспокойства! Представляете? Прихожу домой уставший, голодный, а меня на холодильнике ждёт записка следующего содержания: «Ушёл и вряд ли вернусь!». Можете себе вообразить, Сенсей-чан?
Кейго обернулся к Ичиго и, совершенно не задумываясь о последствиях, поинтересовался:
-Так ты теперь с Ишидой живёшь, да?
-Кейго, помнишь, я тебя учил пословице «Молчание - золото»? – поспешил, пока не поздно, вмешаться мудрый мальчик Мизуиро. – Сейчас самое время над ней задуматься.
-О чём ты? – совершенно искренне удивился первый придурок класса.
Мизуиро только тяжко вздохнул, в очередной раз за долгие школьные годы спросив у Господа Бога, за какие прегрешения Он сделал их друзьями.
-Рюукен, – вновь подал голос Урью. Все с интересом обернулись к нему. – Убирайся к чёртовой матери, я не собираюсь с тобой разговаривать.
-Урью-чан, не груби папе, – вставил Ишшин, погрозив ему пальчиком. – Он ведь так беспокоится о тебе…
-А НУ ВОН! – Ичиго, не задумываясь о том, что делает, схватил с парты книжку и метким броском запустил ею в отца. Благо, Ишшин обыкновенным человеком не являлся, поэтому ему вовремя удалось избежать атаки, заодно убрав с линии огня зазевавшегося Рюукена.
-Ичиго! Что за манеры? – тут же завёлся он, поднимая с пола книжку. – О, «Мировая история». Интересно…
-ВОН, Я СКАЗАЛ!
На этот раз роль снаряда сыграла сумка Кейго, по несчастливой для её хозяина случайности оказавшаяся в зоне досягаемости вспыльчивого одноклассника. Ишшину снова удалось увернуться, что, однако, лишь распалило гнев «швырятеля».
-Куросаки, – холодно заявил Рюукен, пригнувшись, чтобы не попасть под обстрел, – выйдем на пару минут вместе с ними. Пошли, Ичиго, Урью.
Ичиго мигом подорвался с места и, едва сдерживая раздражение, выскочил вслед за пытающимся держать себя в руках Урью в коридор под всеобщий вздох разочарования.
Когда же дверь за скандальной семейкой закрылась, учительница недоумевающе спросила:
-Вы, случайно, не в курсе, что происходит с Ишидой и Куросаки? Они в последнее время ведут себя – страннее некуда. Да ещё и отцы пришли…
-Я! Я в курсе, сенсей! – рука Кейго взмыла вверх. – Об этом судачит весь класс вот уже несколько дней кряду. Что, правда не слышали?
-Кейго, – тихонько перебил его Мизуиро, – вспомни о пословице.
К сожалению, попытка заткнуть болтуна с треском провалилась.
Мизуиро только вздохнул и отвернулся к окну, вполуха прислушиваясь к голосу своего друга.
«Интересно, что на это всё скажет Ичиго, когда вернётся? Надеюсь, Кейго ему не проболтается, что это мы распустили тот слух об их отцах. Он ведь может. Кстати, почему сейчас Ичиго живёт у Ишиды? Наверняка братья объединились в общем горе… Забавно. Меньше двух месяцев до выпуска осталось, а тут такие страсти разгорелись!».
Тем временем в коридоре объекты размышлений Мизуиро стояли плечом к плечу, как на войне, и пытались испепелить отцов взглядами, каждый – своего.
-Зачем ты пришёл? – выпрямившись, обратился Урью к отцу.
Тот поправил очки на переносице и ответил своим неподражаемым «Я-супер-дупер-квинси-тебе-никогда-со-мной-не-сравниться» тоном:
-Как всегда, предельно вежлив, Урью.
-Не хуже тебя.
-Ну, хватит, не заводись, мы не за этим с Куросаки пришли, – внезапно сменил стратегию Рюукен. Его холодный взгляд прошёлся по Ичиго, задержавшись на непривычно уложенных волосах (наверняка влияние его аккуратного сына), затем вернулся к Урью. – Со стороны Ичиго было очень нехорошо сбегать из дому, но это уже проблемы Куросаки: претендовать на роль отца я не собираюсь.
-Скорее, матери тогда, – не удержался Ишшин, однако Рюукен демонстративно не обратил на реплику внимания.
-Урью, мы рады, что Ичиго живёт у тебя, но ты должен понимать: его место – в доме Куросаки, а не в твоём.
-По-моему, он сам должен решать, где его место, – отрезал Урью.
Оба Куросаки стояли рядом и смирненько созерцали редкую сцену – разговор двух последних квинси, отца и сына. Ичиго даже показалось, что повеяло холодом – настолько напряжённой была между ними атмосфера. Они с Ишшином переглянулись и молча кивнули друг другу, соглашаясь таким образом не вмешиваться, пока эти двое не разберутся между собой.
-Мы с Куросаки подумали, что Ичиго уже достаточно взрослый мальчик, чтобы понять и принять кое-какие вещи, поэтому и решились на столь важный шаг, как раскрытие. Ты думаешь, он в тот вечер случайно нас вместе застал?
«Так и знал! – воскликнул про себя Урью, пожирая отца ненавидящим взглядом. – Он всё подстроил!».
Вслух же юноша произнёс следующее:
-Я хорошо тебя знаю и ни на минуту не поверил, будто ты способен допустить подобную оплошность.
Рюукен усмехнулся, и Ичиго внезапно почувствовал, как внутри у него всё похолодело. Одновременно с этим кое-какие вещи начали странным образом проясняться. Вспомнились слова Урью, произнесённые им пару дней назад: «Подозреваю, что он затеял всю эту канитель с целью отомстить мне за нарушение клятвы. Наверное, он думал, что из-за них мы с тобой рассоримся и я вылечу из твоего окружения. Логично и очень просто, не правда ли?».
Глядя на Рюукена сейчас, врио шинигами наконец-то понял их смысл.
-Как выяснилось, раскрывать Ичиго правду о нас было ещё рановато. Одно хорошо: через него обо всём узнал ты.
Рюукен слегка склонил голову набок, стёкла его очков устрашающе сверкнули.
«Я оказался прав, – мелькнуло в голове у Урью. – Во всём прав. Этот роман с отцом Куросаки… Цель его была одна: преподать мне урок. Да уж, Рюукен, твои воспитательные методы всегда отличались оригинальностью, но в этот раз ты явно перегнул палку».
-Теперь, – продолжал Рюукен, как ни в чём не бывало, – у нас возникла проблема: вы двое совершенно не хотите нас признавать. К твоей отстранённости я уже давно привык, но Куросаки терять сына не хочет.
-Скажу даже больше! – не удержавшись, вставил улыбающийся Ишшин. – Я хотел бы, чтобы их у меня было двое.
-Д-двое?.. – Урью настолько растерялся при виде этих добрых карих глаз, устремлённых на него, что на миг даже забыл, где находится и с кем разговаривает.
Рюукен устало вздохнул и безнадёжно покачал головой:
-Куросаки мечтает о большой семье. Будто шинигами и квинси могут ужиться в одном доме, – добавил он почти шёпотом, чтобы услышали только те, кого эти слова касались. – Для меня всё ещё загадка, как ему удалось заразить этой идеей меня, но, видишь ли, Урью, теперь и мне захотелось иметь нормальную семью, а не сына, с которым видишься раз в месяц – и то ради тренировок.
Урью не нашёлся с ответом. Последняя фраза отца буквально выбила его из колеи: она никак не вписывалась в его уже сложившееся представление о злобном плане Рюукена.
«Я всё могу понять… Но чтобы такой, как Рюукен, захотел иметь семью? Да ещё столь дружную и весёлую, как у Куросаки?.. Не понимаю. Что-то не так. Что-то неправильно».
Судя по странной улыбочке, игравшей на губах Ишиды-старшего, тот догадался о сомнениях сына.
-Не может быть… – прошептал Урью, широко раскрытыми глазами глядя на отца. – Этого не может быть…
-Чего не может быть? – не понимая ситуации, снова встрял Ишшин. Ичиго лишь нахмурился.
-Не может быть, чтобы ты в самом деле… – снова начал Урью, но не договорил.
Голова закружилась, кровь отхлынула от лица, возникло ощущение, что он сейчас потеряет сознание. Вне всякого сомнения, это были происки зелья. Он обернулся к Ичиго за помощью, но тот не смотрел на него.
«Странно, – подумал квинси, в панике пытаясь подать рыжему знак, предупредить о грядущей опасности, – я хорошо себя чувствовал с утра, так что даже решил, будто этот кошмар закончился. Оказалось, нет… Ну же, Куросаки, не тормози! Сделай что-нибудь!».
Это очевидное «Сделай что-нибудь!», написанное на лице Урью, наконец-то дошло до адресата. Ичиго так перепугался, что вначале даже не мог сообразить, как ему поступить. Он прекрасно видел, как цвет лица квинси из просто белого превращается в зеленоватый, как Урью кусает губу, чтобы сдержать себя, как его пошатывает из стороны в сторону.
«Нужно действовать, Король», – участливо подсказал Пустой, выводя Ичиго из ступора.
Не сомневаясь больше ни минуты, он схватил квинси за руку и потянул за собой к лестнице, ведущей на крышу.
-Нам нужно идти! – бросил он на ходу удивлённо смотрящим им вслед родителям.
Пару секунд спустя две фигуры исчезли из виду.
-И что это было? – первым обрёл дар речи Ишшин. – Они настолько не хотят нас видеть?
Рюукен настороженно сузил глаза:
-Тебе во взгляде Урью ничего не показалось… странным? Не странным даже, а… знакомым?
Сомнения прокрались в его душу. Вспомнились студенческие годы, знакомство с Киске, тот поход в кафе, после которого, собственно, всё и началось.
То, что затянуло его на долгие годы.
То, что и не думало заканчиваться.
Чёртов Киске со своими экспериментами!
-А что в его взгляде могло быть странным? – пожал плечами Ишшин. Впрочем, судя по тому, как он нахмурился, отвернувшись к окну, определённые сомнения затронули и его.
Прозвеневший звонок ознаменовал окончание урока.
Двери многих кабинетов пораскрывались, и коридор начали заполнять толпы спешащих на обед школьников.
Ребята из группы №3 выходили, оглядываясь на парочку докторов, стоящую в коридоре (некоторые даже выворачивали головы, пытаясь получше их рассмотреть).
-Нет, ничего, – наконец ответил Рюукен. – Показалось. Предлагаю поговорить с ними вечером.
-А куда они сыновей подевали? – раздался невдалеке чей-то громкий шёпот.
-Потише, Асано-сан.
-Опять ты со своим официальным обращением! Зови меня Кейго!
-Хорошо, Асано-сан.
Рюукен вздохнул: ему явно не нравился интерес, который они вызывали у школьной публики.
«Как в зоопарке, честное слово».
-Пойдём, Куросаки. У нас перерыв заканчивается.


***

На крыше было пустынно. Благо, сегодня там никто не прогуливал уроки.
-Куросаки! Пусти!
Ичиго остановился возле стенки и только после этого выпустил руку Урью. От продолжительного бега в полусогнутом положении (Ичиго тянул его за собой) щёки квинси раскраснелись.
«Может, всё уже закончилось? Отделался лёгким испугом?» – с надеждой подумал Урью.
Основания для подобных предположений были. Ему определённо стало лучше: тошнота прошла, головная боль притупилась, так что…
Нет. Не всё.
Ичиго в лёгкой панике наблюдал за тем, как глаза его друга под очками затуманиваются, темнеют.
-Куросаки, – процедил квинси сквозь зубы, - сделай так же, как прошлой ночью. Торопись, ну!
Урью с ужасом осознал, что его руки поднимаются сами по себе.
И он прекрасно понимал, для чего. Чтобы обвиться вокруг шеи Ичиго, притянуть к себе, ощутить близость, как высшее блаженство, и, откинув последние крупицы разума, переступить запретный порог, который сам же для себя и возвёл.
-Сделай же что-нибудь… – умоляюще проговорил он, едва шевеля губами.
Но Ичиго стоял, будто завороженный, и просто смотрел на него.
Одним шагом Урью сократил расстояние между ними. В висках бешено пульсировало, паника смешалась с предвкушением, ужас от осознания происходящего – с наслаждением, когда он осторожно прикоснулся губами к лицу Ичиго и нежно провёл ими по его щеке.
-Ну же, Ичиго…
Фраза вышла несколько двусмысленная, но ему уже было всё равно. Сознание твердило, что всё это безобразие должно быть остановлено, но чувства побеждали.
Чувствам нравилось происходящее.
«Это всего лишь зелье, дурак!» – кричала одна его часть.
«Нет, это то, чего я на самом деле хочу», – отвечала другая.
Тонкие губы квинси осторожно коснулись плотно стиснутых губ рыжего шинигами.
И внезапно произошло нечто удивительное: Ичиго, грубо смяв пальцами плечи Урью, буквально впечатал его в стену и… ответил на поцелуй.
В этот миг всё в мире маленького, но чрезвычайно гордого квинси перевернулось: звуки, цвета, краски.
Он ожидал чего угодно, но только не этого, а потому первые несколько мгновений попросту стоял, не шевелясь и почти не дыша. Урью даже представить себе не мог, что Ичиго умеет так целоваться!
«Почему? Почему? Почему?» – настойчиво крутилось в голове.
Горячие губы на миг отстранились, чтобы ответить на его незаданный вопрос:
-Прости, но я не хочу причинять боль своим друзьям. Так будет лучше.
Последовавший за этим поцелуй был уже взаимным.

***
Ичиго знал, что всего лишь пользуется…
«Я пользуюсь его состоянием».
«Да, пользуешься, – поддакнул Пустой. – Я вообще удивлён, Король, что ты только сейчас полностью осознал свои чувства по отношению к нему. Я-то уже давно знал».
«Откуда?»
«Глупый вопрос. Я – это ты, вернее, часть тебя. Те мысли или чувства, которые ты старательно запихиваешь в подсознание, становятся известны мне. Вот каким образом я так хорошо осведомлён».
«Какой же я дурак», – думал Ичиго, прижимая податливое тело крепче к себе.
«Я всегда это говорил».
Но шинигами не обратил внимания на комментарий своего вечного сожителя.
«Какой же я дурак… Обманывал себя, старался не замечать, избегать… Я настоящий подонок: пользуюсь им, как хочу, а он, жертва неудачной шутки особо умных друзей, и сопротивляться не может. Даже более того – не хочет, но не по своей воле. Одно слово – подонок».
Но остановиться прямо сейчас…
Полуприкрытые синие глаза. Тонкие пальцы в его волосах. Мягкие, сводящие с ума губы. Очки, забавно съехавшие набок.
-Ичиго… – на миг отстранившись, прошептал Урью, – действие зелья закончилось.
-Я знаю, заткнись.
«Эх, Король, башка твоя соломенная, – зазвучал в голове голос Пустого. – И что тебе мешало раньше это сделать? Ты же не можешь прикрыться гордостью квинси, как Ишида».
Ичиго не ответил.

***
На раздавшиеся на лестнице шаги никто не обратил внимания (разве что Пустой, который бестактно промолчал). Слегка скрипнула открывающаяся дверь.
-А он мне говорит, мол, мал я ещё, чтобы тусоваться в подобных заведениях! – краем уха расслышал Ичиго и скосил глаза в сторону двери.
Весь проход загораживала огромная фигура Чада. По выражению лица мексиканца невозможно было понять, о чём тот думает, но его с лихвой выдавали слегка округлившиеся глаза, которыми он уставился на друзей.
-Садо, чего застыл на проходе? – раздался откуда-то сзади голос Кейго. – Пусти народ, он, между прочим, жрать хочет!
Но Чад рассудил по-иному. Вместо того, чтобы выполнить просьбу одноклассника, он отступил на шаг и с грохотом захлопнул перед собой дверь.
Урью и Ичиго переглянулись с одинаковым выражением ужаса на лицах.
-Э-эй! – раздался приглушённый вопль неугомонного Кейго. – Садо, ты умом тронулся? Пусти дверь, тебе сказано!
-Куросаки, – еле слышно произнёс Урью, – убери руки. Быстро.
Ичиго повиновался и отпустил от квинси на шаг.
-Садо-о! Мизуиро, у него что, заряд кончился, как у тех киборгов, про которых ты мне вчера мангу показывал? Он не реагирует!
-Господи, Куросаки, ты мне рубашку помял, – Урью с отвращением посмотрел на свои рукава и попытался привести их в порядок, разгладив руками, но ничего путного из этого не вышло.
Оставив бесполезное занятие, он поправил галстук, водрузил на законное место очки, затем, подойдя к рыжему, быстренько пригладил его волосы и, окинув его и себя критическим взглядом, вынес вердикт:
-Паршиво. Но выбора у нас нет. Хорошо, что первым зашёл Садо-кун, а не эти болтуны Кейго и Мизуиро.
Ичиго потупил взор.
«Чувствую себя, как последняя сволочь».
«Да ладно, Король, ты ни в чём не виноват, – попытался подбодрить его Пустой. – Просто так сложились звёзды».
«Заткнись».
Урью, которого вопли за дверью начали порядком раздражать, подошёл и распахнул её настежь. Его встретил вопросительный взгляд Чада, всё это время, видимо, охраняющего вход.
-О, спаситель! – тут же взвыл радостный Кейго и, воспользовавшись тем, что Чад наконец-то потеснился, вырвался на крышу.
-Ичиго! Так вот ты где, значит, прятался! А мы всё думали, куда вы двое подевались!
-Сбежали от отцов? – участливо спросил вошедший следом за другом Мизуиро.
-Не совсем, – ответил Урью, занимающийся переглядками одновременно с Ичиго и Чадом.
«Нужно всё объяснить Садо, он ведь нас спас, – подумал квинси. – Но как? Вот вопрос».
-Мы решили вам тоже что-нибудь перекусить принести, – вдоволь напрыгавшись и нарадовавшись свободе, объявил Кейго. – Мизуиро настоял.
Во время обеда Мизуиро и «Асано-сан», как его называл последний, усиленно шутили, пытаясь разрядить обстановку, потому что «братики» молчали, как пеньки в глухом лесу, а Чад вообще редко разговаривал. Мизуиро порой бросал подозрительные взгляды на Ичиго и Урью. Трудно было угадать, о чём он думал в такие моменты.


***
Ренджи устало выдохнул и, наконец-то собравшись с духом, развернул свиток.
«Прочти его от корки до корки!» – приказала ему Рукия перед уходом в школу, добавив веса своим словам мощным ударом в плечо (как раз в её стиле).
Да уж, его подругу можно было без зазрения совести назвать мужиком в юбке. И как только Ичиго, эта ходячая энциклопедия ругательств, жил с ней в одной комнате? Они наверняка постоянно ссорились.
«Ладно, хватит, – поспешил одёрнуть себя парень. – Нужно читать».
Судя по разнообразию почерков, свиток являлся коллективным творчеством.

«Дорогой Абараи-кун!
От лица всего высшего состава Сейретея прошу Вас как можно скорее вернуться на службу по нижеизложенным причинам (пишут все, у кого возникли жалобы).

1. «Капитан шестого отряда Кучики Бьякуя уже второй месяц слоняется по всему Сейретею из угла в угол и пристаёт ко всем его обитателям со странными вопросами, на которые невозможно найти ответ. Вопросами, связанными с вами, Абараи-кун.
К примеру, неделю назад многоуважаемый капитан подкрался ко мне (именно подкрался! Я его не заметила!) и, надышав алкоголем в ухо, спросил, не хочу ли я выписать ему справочку о том, что он грунтоман и ему срочно нужно в мир живых, чтобы передать кое-что важное своему лейтенанту, то есть, Вам, Абараи-кун. После того, как я отказалась и посоветовала ему пойти домой хорошенько проспаться, он состроил кислую мину (я не выдумываю!), проныл нечто вроде «Одному-у?..» и затем внезапно исчез. Абараи-кун, пожалуйста, возвращайтесь!
Капитан четвёртого отряда Унохана Ретсу».

2. «Совсем сбрендил! Подошёл как-то к нам с Ячиру и завёл свою волынку, мол, «буду с тобой хоть каждый день сражаться, если отправишь свою коротышку на грунт с письмом для Ренджи». Я, понятное дело, тут же просёк, что он того, под мухой слегка, и спрятал Ячиру за пазуху, а ему в мягкой форме отказал. Странно, но почему-то выговор потом вынесли мне, а не ему! «За нецензурную лексику», видите ли. Вот козлы, да, Ренджи?..
Капитан 11-го отряда Зараки Кенпачи».

3 .«А ещё он сказал, что у меня волосы неправильного цвета и что они должны быть ярко-красными! Совсем поехал наш красавчик!
Ячиру-чан =)».

4. «Однажды он подошёл ко мне, с задумчивым видом ткнул пальцем в мои татуировки на лице и протянул: «У моего лейтенанта тоже такие есть, только по всему телу. Красивые такие. Вы знаете, да?». Хорошо, что под боком Юмичика оказался – подпихнул я ему этого павлина, а сам укатил подобру-поздорову.
Лейтенант 9-го отряда Хисаги Шухей».

5. «И ты просто свинья после этого, Шухей! Он меня полчаса терзал, расспрашивал, как мне удаётся привлекать так много мужского внимания! У-у, нудное существо! Хоть и красивое, м-да, этого не отнимешь… Меня, слава Богу, Иккаку выручил, спасибо ему большое, защитничку моему единственному! А то я бы там помер со скуки!
Аясегава Юмичика
P.S.: и ещё у него глаза были на мокром месте, когда он рассказывал мне, что его никто не любит, а в особенности тот, к кому он неравнодушен. Подумай, Ренджи, ладно? Один верный шаг – и себя от страданий избавишь, и нас заодно».

6. «Он спросил у меня, не мог бы я своей наукой привлечь «кое-кого» (прямо так и выразился!) с грунта к нам. Я сначала подумал об этом Куросаки. Мало ли? Может, он ему простить до сих пор то давнее поражение не может. Но когда он начал грузить мне какую-то чушь про «прекрасных и целеустремлённых лейтенантов», я, признаться честно, малость струхнул и банально сбежал, оставив его разговаривать со стенкой. Впрочем, судя по его состоянию, ему было всё равно, с кем вести беседу.
Капитан 12-го отряда Куротсучи Маюри».

7. «Капитан Кучики как-то вызвал меня к себе в кабинет, где после долгого обмена любезностями и трёх чашек чая (как он не лопнул-то?) попросил рассказать, каким ты был в юности. «Не пропускайте, пожалуйста, ни единой подробности!» – добавил он, при этом так двусмысленно погладив рукоять своего меча, что мне, несчастному и запуганному, пришлось остаться в его кабинете до поздней ночи и, уж прости, друг, выложить о тебе всё, что я помню (ну, может, и приврал чуток, а ты бы сам попробовал смотреть Кучики в глаза пять часов подряд, поговорил бы я с тобой тогда, смелым таким!). В общем, нам всем без тебя плохо, Ренджи. Возвращайся и сделай что-нибудь со своим капитаном!
Лейтенант 3-го отряда Изуру Кира».

8. «Он превратился в сущее чмо! Приезжай и или в…..и (*слово зачёркнуто*) его хорошенько, чтобы не скулил, или забирай с собой! Так дальше жить нельзя!
Аноним».
9. «И без твоих пошленьких комментариев обойдёмся, Матсумото! Послушай, Абараи, дело серьёзное. Пожалуйста, прислушайся к нам и возвращайся!
Капитан 10-го отряда Хитсугайя Тоуширо».

В общем, все и так достаточно чётко объяснили суть проблемы. Добавлю от себя лишь пару фраз. Абараи-кун, капитану Кучики без Вас очень плохо, это видно невооружённым глазом. Каким бы отмороженным ублюдком (прости, Господи!) он ни хотел себя выставить, все в Сейретее и так понимают, что к Вам он питает некие… хм… тёплые чувства. Так что возвращайтесь поскорее и объяснитесь с ним, наконец! Пожалуйста! Пожалуйста!! Пожалуйста!!!
Капитан 13-го отряда Укитаке Джууширо.

(*почерком Рукии*) «Всё понял, дурак?» .

В процессе прочтения письма выражение лица Ренджи кардинально менялось, по меньшей мере, раз десять. Недоверие, сомнение, ужас, стыд, смех, откровенная истерика, глубокая задумчивость и, в конечном счёте, отчаяние. Как же быть? После такого важного письма он просто не может не послушаться Рукию и не вернуться! Но…
«Но что я ему скажу, если всё же решусь? Что он всех достал своей любовью? Что в противном случае Рукия оторвёт мне голову и выпьет всю мою кровь? Что я очень боюсь объясняться с ним, но под напором общественности приходится делать решительные шаги?.. Э-эх, тяжело быть мной. Пойду посплю лучше, авось проблема сама собой разрешится!».
-А я бы на твоём месте немедленно отправился в Сейретей и сказал бы милейшему капитану Бьякуе всё о своих чувствах к нему, – неизвестно откуда встрял во внутренний спор Ренджи голос извне, хозяином которого оказался – вот сюрприз! – Урахара Киске.
Блондин стоял у входной двери, прислонившись к косяку, и вертел в руках свою знаменитую панаму, за привычку носить которую и получил одноимённое прозвище.
Ренджи, привыкший к подобным бесцеремонностям с его стороны, раздражаться не стал, да и настроения поорать на кого-то не было (вот придёт Рукия – тогда святое дело!).
-И что же, взять и вот так запросто бросить работу, чтобы устроить личную жизнь? Это глупо, не находите?
Урахара задумчиво пожевал соломинку, зажатую в зубах («задумчиво пожевал?». Да, он и такое умеет!), после чего выдал следующее:
-Поступай, как хочешь, но лично я – за маленькое нарушение правил в пользу большо-о-ой любви. Всё, отдыхай и наслаждайся покоем, пока не пришла твоя бешеная подружка.
Хозяин величественно удалился, напоследок хитро подмигнув ему и как-то непонятно хохотнув.
Оставшись в одиночестве, Ренджи ещё раз перечитал свиток. Затем ещё раз. И ещё.
С одной стороны, его очень обрадовало известие о том, что Бьякуя по нему скучает, но с другой – его вовсе не устраивало, что об их ещё даже не думавшем начинаться романе УЖЕ знал весь Сейретей.

***
Кучики Бьякуя сидел за столом и задумчиво смотрел в окно. Вообще-то подобное поведение было совершенно не свойственно ответственному и серьёзному капитану шестого отряда, но в последнее время в его жизни произошло столько изменений, что новые привычки не слишком удивляли.
Вот пробежал, топоча, как слон, Иккаку из 11-го, за ним следом легко, точно бабочка, пролетел всегда опрятный и ухоженный Юмичика. Все с Сейретее знали, что эти двое вместе, и почему-то поддерживали их отношения (даже Зараки).
-Им заняться больше нечем? – зло пробурчал капитан Кучики, но быстро взял себя в руки и вернулся к работе.
В дверь постучали.
-Кучики-тайчо, – начал с порога один из рядовых шинигами его отряда, – вам просили передать это.
Он положил на стол свиток с печатью капитана Ямамото и, коротко поклонившись, вышел.
Бьякуя лениво провёл взглядом по новому предмету – и отвернулся в другую сторону.
-А ну сюда, никчёмные вы отребья! – мимо окна с грохотом промчался Зараки Кенпачи.
-Давай, догоняй их, Кен-чан! – радостно верещала Ячиру, висевшая на его плече.
«Сумасшедший дом», – заключил про себя Бьякуя и, поднявшись, закрыл ставни.
Возможно, таким образом ему удастся спастись от шума.
Он снова вернулся к работе, которую выполнял вместо своего лейтенанта, но дело как-то не шло. Может быть, из-за скандала за окном (Зараки всё-таки догнал своих подчинённых). А может, из-за клочка бумаги, который недавно обнаружился на верхней полочке его стола. Маленького клочка бумаги, который капитан Кучики положил перед собой на столе и теперь внимательно изучал его содержимое.
«Тайчо, я немного задержусь, но обязательно вернусь. Ренджи».
Записка, написанная впопыхах несколько месяцев назад. Бьякуя закрыл глаза. Он прекрасно помнил тот день, когда впервые увидел её. Ренджи тогда зачем-то срочно вызвали в главный корпус, но работу он не закончил, поэтому и написал своему капитану, что вернётся и всё непременно доделает. Бьякуя прекрасно помнил, как прочёл записку, осудил про себя корявость почерка и по неизвестным причинам вместо того, чтобы выкинуть листочек, сунул его себе в стол.
Теперь он понимал, почему. При прочтении незатейливого послания повторно Бьякуе открылся новый смысл простых слов:
«Я немного задержусь».
Ренджи не видели в Сейретее уже почти три месяца.
Для капитана Кучики время всегда текло незаметно. Год, пять, десять. Три месяца – короткий срок для шинигами, но почему-то именно три последних месяца тянулись для него дольше, чем вся его жизнь.
За это время Бьякуя пересмотрел свои взгляды на жизнь, на свободу выбора, на служебные романы, которые ранее осуждал…
«Я немного задержусь», говоришь ты? Но сколько можно? У тебя есть право попросить напарника, у тебя есть выходные, в конце концов! Почему ты ни разу не вернулся в Сейретей? Сколько можно задерживаться в мире живых? Или ты прячешься? Неужели от меня?..»
Бьякуя медленно открыл глаза и вновь посмотрел на записку.
Он мог представить себе Ренджи, склонившегося над его столом и торопливо малюющего кистью на клочке бумаги, наверняка вырванном из какой-то книжки, эти слова. Просто чтобы его капитан знал, где он, и не переживал, что работа не закончена. Он обязательно вернётся и всё доделает.
Очень часто Бьякуя ловил себя на том, что на построении высматривает в толпе знакомую красноволосую голову со смешной причёской. Или, к примеру, в случайном разговоре с его друзьями нет-нет да спросит, связывался ли с ними Ренджи. А на прошлой неделе он настолько осмелел (или потерял голову?), что подошёл к этому сумасшедшему Зараки с вопросом, не сможет ли он поручить своей лейтенантше смотаться в мир живых и передать письмо Ренджи. Конечно же, он получил отказ, причём в весьма грубой форме.
Капитан Кучики завёл привычку пить по выходным. Обычно в такие дни он попросту запирался у себя в комнате и, лёжа на кровати, прислушивался к странным мыслям, блуждающим в его отравленном алкоголем сознании. Мыслям, естественно, связанным с пропавшим лейтенантом.
Капитан Кучики дураком не являлся и, конечно же, понимал, что всё это означает.
За окном, похоже, завязалась драка (после ухода капитана Юмичика и Иккаку начали «разбор полётов», а Шухей и Кира подключились за компанию). Закрытые ставни не спасали от ора, который устроила четвёрка молодцев посреди бела дня.
Бьякуя протянул руку и провёл пальцем по одному из иероглифов (особенно кривому), но тут же, словно испугавшись собственного порыва, смял записку в кулак и кинул обратно в стол.
-Что здесь за балаган? – перекрывая шум драки, прозвучал ничего хорошего не предвещающий голос Сой Фонг. Буяны разом притихли.
Под звук тумаков и затрещин, которые щедро раздавала строгая капитанша, осыпая нарушителей спокойствия отборным матом, Бьякуя медленно взял записку в руки и развернул. Затем положил обратно, прикрыв какими-то ненужными бумагами.
Он, в конце концов, капитан, витание в облаках в рабочее время – не лучший пример для подчинённых.


***
-Ишида-кун, с тобой всё в порядке?
Урью оторвался от вышивки:
-А что не так?
Орихиме глянула на сидящих в отдалении подруг в поисках поддержки, получила от них утвердительные кивки и снова повернулась к квинси:
-Ты сегодня какой-то… мрачный. Наверное, расстроился из-за отца?
Урью отвернулся к окну и как можно спокойнее ответил:
-Ничего подобного.
-А почему же тогда?.. Впрочем, если не хочешь говорить, не нужно.
Девушка скромно опустила взгляд и, ещё некоторое время потоптавшись на месте, всё же вернулась на место. Ишида украдкой бросил на неё виноватый взгляд, но извиняться за излишнюю резкость не стал. Возможно, потом, но не сейчас.
«Что это было?».
Урью отстранённо прикоснулся кончиками пальцев к губам.
«Он меня поцеловал. По своей воле».
Что бы это могло значить? То ли, что обычно означает поцелуй?
«Нет. Нет, чёрт возьми, это же Куросаки! Скорее всего, он попросту пожалел меня. Или, возможно, он чувствует долю вины, ведь именно его друзья сыграли со мной злую шутку…».
Ишида отложил вышивку в сторону, вместо этого открыв книгу. Но почитать тоже не удалось: смысл прочитанного ускользал от пребывающего в замешательстве Урью.
«Ещё этот Рюукен… Я попросту не понимаю его. Раньше мне казалось, что я разгадал его планы, но сегодняшний день перевернул всё с ног на голову. Он сам сказал, что хочет иметь нормальную семью. Не такую, какая была у нас, а настоящую – большую, дружную. Такие, как он, знают, когда остановиться в своей игре. Если бы эта любовь с Куросаки Ишшином была всего лишь фикцией, он бы так далеко не зашёл. Кроме того, отец Ичиго – шинигами, его не так-то просто обвести вокруг пальца. Пусть он и изображает из себя безмозглого шута, в глазах его читается небывалая проницательность. Удивительно, как Ичиго этого не замечает».
Урью послал взволнованно смотрящей на него Орихиме успокаивающую улыбку, и та ответила ему дружеским подмигиванием. Это немного развеяло его мрачное настроение. Хорошо, что у него есть такая добрая и надёжная подруга. Жаль только, что он не может поделиться с ней своими переживаниями. Она не сможет помочь.
Почему-то в сознании всплыла одна из последних тренировок с Рюукеном, которая запомнилась ему своим необычным окончанием: вместо привычного «Переодевайся и иди домой» отец пригласил его в свой кабинет, где довольно долго расспрашивал о его жизни, успехах в школе, о планах на будущее, старательно избегая темы квинси и шинигами. Урью отвечал неохотно, да и то не на все вопросы. Когда разговор зашёл об учёбе в университете, Рюукен внезапно начал рассказывать о своих студенческих годах, чего раньше не делал никогда.
«Если мне не изменяет память, тогда-то он и упомянул о том, что был знаком с отцом Ичиго. Я совершенно не обратил внимания на его слова, но теперь, после всего произошедшего за последние несколько дней… Как же он говорил? Кажется, что случайно познакомился с Ишшином и Урахарой, и эта встреча сильно повлияла на его дальнейшую жизнь. Возможно, он ещё тогда пытался всё мне рассказать? Если же нет, то зачем? Я его не понимаю. Почему он хотел отгородить меня от Ичиго, если сам был влюблён в его отца, тоже шинигами? Не знаю. Наверное, единственный способ узнать правду – спросить его напрямик».
Дверь кабинета тихонько отворилась, и внутрь зашёл Чад. Подойдя к Орихиме, он что-то коротко ей прошептал, она кивнула и принялась поспешно собираться.
-Ишида, – парень подошёл к нему и сел на свободный стульчик рядом, не спеша, однако, начинать разговор.
Урью слегка смутился, вспомнив, при каких обстоятельствах произошла их сегодняшняя встреча на крыше. Чёрт возьми, ведь они с Ичиго так и не нашли время поговорить с ним. Сразу после окончания занятий рыжий зачем-то поспешил домой, поэтому квинси молча отдал ему ключ, а сам отправился на клубное занятие. Выходит, бедный Чад до сих пор пребывал в неведении касательно сцены, свидетелем которой ему невольно пришлось стать.
-Послушай, Садо, – начал Урью, отведя взгляд в сторону, – в последнее время с нами – со мной и Куросаки – произошло много всего невероятного, поэтому будет довольно сложно объяснить тебе, как так получилось, что когда ты зашёл сегодня днём на крышу, мы…
-Я не за объяснениями пришёл, – прервал его тяжёлый голос мексиканца.
-Что?.. А почему же тогда?
Чад некоторое время молчал, наблюдая за рыжеволосой девушкой. Затем очень тихо, так, чтобы слышал только его собеседник, произнёс:
-Я здесь затем, чтобы предложить свою помощь.
Урью уставился на него с неподдельным удивлением на лице:
-Помощь?
-Да, – Чад серьёзно кивнул. – Если тебе или Ичиго понадобится моя помощь, обращайтесь. Постараюсь помочь.
Произнеся это, парень поднялся на ноги, выпрямившись во весь свой огромный рост, и, хмыкнув что-то нечленораздельное вместо прощания, направился к Орихиме, чтобы взять у неё пакет с книжками. Девушка помахала Урью рукой на прощание, он ответил тем же.
Затем пара покинула кабинет.
«И что он имел в виду? – взяв иголку в руки, подумал квинси. – Никогда не поймёшь, что у этого Садо на уме».
Около получаса он сосредоточенно вышивал, пытаясь избавиться от сумбурных мыслей.
Очередной приступ застал его внезапно – он даже уколол палец от неожиданности.
Быстрее. Вещи в сумку. Неаккуратно, но ладно, так уж и быть. Короткий кивок девушкам в знак прощания.
Вот и выход.
Урью еле удерживал себя от бега. Голова болела, к горлу подступала тошнота и одни и те же мысли всё не давали покоя: ему срочно нужно быть увидеть Ичиго, прикоснуться к Ичиго, почувствовать Ичиго.
«Я убью Урахару, – поспешно пересекая школьный порог, думал квинси. – Ну, погоди, мерзавец».

(ПРОДОЛЖЕНИЕ ЧИТАЙТЕ В КОММЕНТАРИЯХ)

@темы: Ичиго/Урюу, PG-13, Фанфики

---

)

[+SweetNightMarE+]

Фэндом:Bleach
Автор: +SweetNightMarE+
Бета: Без надобности)
Название: Все просто.
Пейринг: Ичиго/Урюу
Жанр: виньетка
Рейтинг: PG. Или и вовсе G.
Дисклеймер: Кубо Тайто, я вас обожаю и персонажами только играюсь.


Он просто обожает его. Когда тот стоит. Когда сидит за компьютером, резво стуча длинными тонкими пальцами по клавиатуре. Когда смотрит на небо, чуть щурясь от ярких солнечных лучей и привычно хмурясь. Когда они бок о бок бегут под дождем, разбрызгивая лужи. Когда ветер игриво вплетается в рыжие волосы, нахально проводя своими прохладными ладонями по и без того беспорядочно разбросанным прядям.
Он просто сходит с ума от ощущения его силы. Когда та обволакивает теплым, ярким сиянием, идеально подходящим под своего обладателя. Когда его ладонь обхватывает рукоять зампакто. Даже когда к обычной его рейацу примешивается чужая -темная, давящая, вызванная быстрым взмахом напряженных пальцев около лица.
Он любуется им, когда тот закусывает губу, пытаясь собраться и решить особенно сложную задачу по математике. Когда чешет затылок, что-то вспоминая. Когда лежит на кровати, задумчиво глядя в потолок.
Он просто хочет быть рядом и видеть все это- всегда. Наплевав на каждое данное когда-то обещание. Наплевав на всех вокруг. Лишь глядя в ореховые глаза и нежно целуя тонкие жесткие губы, он наконец понимает, что ему есть кого защищать, даже если этот кто-то сам способен защитить кого угодно.
Наверное, Урюу просто любит Куросаки.

@темы: Ичиго/Урюу, G, Фанфики

---

Хорошая ролевка...

[Nanicha]

url=bleachonadesertisland.ibord.ru/][/url]
Вы наверно часто видели фильмы о том как люди попадали на необитаемые острова и пытались выжить в непривычных (Хотела было написать "Неприличных", да сдержалась...) условиях. А что если представить, словно знакомые нам персонажи аниме "Блич" попали на подобный остров? Без воды, еды и прочих примитивных признаков цивилизации, наедине с девственной природой и "островом - невидимкой", без всякой возможности спастись...

У нас Вас ждут:
+ Приятный глазу дизайн
+ Добрая и отзывчивая администрация
+ Уйма свободных ролей
+ Захватывающая ролевая игра и много маленьких, но приятных радостей, так чего же Вы ждете? Приходите к Нам

нема Рюукена, и претендента на роль Урью, если верить кэпу, хватил сердечный приступ...

@темы: Ишида Рюукен, Разное

---

Виньетко)

[+SweetNightMarE+]

Фэндом: Bleach
Автор: +SweetNightMarE+
Название:Куросаковедение
Пейринг: Ичиго/Урюу
Жанр: виньетка (?), слэш
Рейтинг: PG-15
Дисклеймер: Кубо Тайто, я вас обожаю и персонажами только играюсь.

Сие:

Урюу с детства очень наблюдателен.
И это свойство он использует во всем.
А его заключения из наблюдений почти всегда верны.
Вот взять, например, Ичиго.
Если он стягивает с Исиды очки, то дальше все будет медленно, неторопливо и до безумия нежно. Так, что захочется просить еще. Но Квинси не будет этого делать. Даже не столь от своей гордости, сколько от того, что не хочет нарушать сосредоточенности Куросаки.
Если он краснеет при взгляде на Урюу, то это значит, что все предоставляется воле и желаниям Квинси. Тогда можно делать что угодно- даже наручниками к кровати приковать.
Если он ведет себя чуть настороженно, бросая острые взгляды из-под длинных ресниц, следя за каждым движением, то спустя некоторое время Урюу будет довольно грубо притиснут к стене/опрокинут на ковер/положен на кровать/усажен или уложен на стол/уперт руками в скользкий кафель. И будет очень жарко. Сладко, а иногда даже больно. И Исида будет кричать в голос, стонать от обжигающей страсти, выкрашенной в оранжевый цвет. Тогда можно будет просить еще, а также двигаться на встречу, выгибаясь всем телом и дрожа от резкого, накатывающего жгучими волнами, возбуждения.
Правда в любом случае неизменно одно. Наутро они проснутся в одной постели, и уверенная рука Куросаки будет прижимать к себе растрепанного, но довольного Урюу, всегда просыпающегося раньше и подолгу изучающего цепким взглядом синих глаз спокойное лицо Ичиго, запоминающего положение каждой рыжей пряди волос на подушке. Мало ли, вдруг это тоже что-то, да значит.

@темы: Ичиго/Урюу

---

Драбблик

[Nanicha]

Название: Не Так Поняли.
Автор: Я (Нанича, Кей, Мэгги-чан...)
Жанр: Драббл, юмор
Персонажи: Ишшин, Масаки, Рюкен, ориджинал.
Размещение: с упоминанием автора в любой ипостаси=)

Нехорошее предчувствие мучило Синрей Куросаки с самого утра - как только братец сообщил, что на днях уговорит свою возлюбленную прийти к ним на ужин. Сину и близко было опасно подпускать к печке, так что скверное ощущение не отпускало до тех пор, пока она, вооружившись тяжеленной «Книгой о вкусной и здоровой пище», стояла над плитой, вслух отсчитывая минуты, сколько варить рис для онигири.
Однако ж получилось вполне сносно. Сина улыбнулась, глядя на красиво накрытый стол, поцеловала розовую обложку кулинарного талмуда и... В кухню, не снимая ботинок, ввалился Ишшин. Синрей вытаращила глаза: на руках он нежно, как хрупкую драгоценность, держал незнакомого парня с густыми черными волосами, наполовину скрывавшими лицо.
Рыжеволосую красивую девушку, вошедшую следом за колоритной парочкой, она попросту не заметила.
- Привет, нее-чан! - возвестил Ишшин. - Помнишь, я собирался познакомить тебя с моей девушкой?
Пауза.
У Синрей задергался глаз.
Парень на руках Ишшина пошел сиреневыми пятнами.
У Сины задергались оба глаза.
Рыжая девушка захихикала.
Парень хрипло вздохнул и пояснил:
- Он имел в виду Масаки-сан... - и указал на девушку. - А я просто ногу подвернул, сам идти не могу...
Конечно, опасения Синрей подтвердились - но уже гораздо позже. И она этого не увидела.

@темы: драбблы, Ишшин/Рюукен, стеб, G

---

Скин для квипа

[Nanicha]

если научите делать для инфиума - всю жизнь буду благодарна=))))))
ifolder.ru/10588941

---

Темный квинси

[Nanicha]

получено из десятых рук. Мозг при виде этого вынесло на час где-то...

@темы: Ишида Урюу